– И что, вернул ему Шалыгин деньги? – полюбопытствовала я, дослушав рассказ Эдуарда.
– Наверное, раз Изосимов его больше не ищет, – предположил Эдик, но ничего утверждать не стал.
– А что, он его даже искал? – немного удивилась я последней фразе.
– Искал. После того как неделя к концу подошла, – ответил Эдик. – Ходил тут, спрашивал, не видел ли кто его. А потом перестал. Видно, рассчитались они.
– Ясно, – вздохнула я, понимая, что по срокам момент расплаты и убийства как раз совпадает. Затем немного подумала и спросила: – А где Владислава Изосимова можно найти, кто-нибудь из вас знает?
– Да здесь же, – ответила мне девушка. – Почти каждый день сюда является, как на работу. Часов в девять приходите, наверняка он уже будет.
– Верно, – подтвердил ее слова темноволосый крупье. – У моего столика как раз и найдете.
– Считаю, что я приглашена, – понимая, что мне необходимо побеседовать еще и с Изосимовым, мгновенно сориентировалась я.
– Ну да, – откликнулись ребята, – нам не жалко. Приходите.
На всякий случай задав компании крупье еще несколько вопросов, но так и не выяснив больше ничего интересного, я попрощалась с ними, поблагодарила за помощь и направилась на свежий воздух, потому как атмосфера казино мне почему-то не слишком нравилась – не люблю я крысиные норы и закрытые помещения, и тут уж ничего не поделаешь.
У двери я снова встретила того же охранника и предупредила его:
– Я зайду еще к вам вечером.
– А почему нет? За вход заплатите, мы вам рады будем, – дежурно улыбнувшись, ответил он. Потом шаловливо подмигнул и добавил: – Ладно, пропущу так, как свою.
Я тоже улыбнулась ему в ответ и, полностью удовлетворенная беседой с работниками казино, которые показались мне очень милыми людьми, направилась к себе в машину. Сев в салон, задумалась, переваривая собранную информацию и делая логические выводы. Пока у меня получалось, что данные о крупном проигрыше полностью подтвердились, стало быть, деньги Георгию были нужны именно для покрытия карточного долга.
Требовать у Иры вернуть его подарки Георгий начал сразу, как только понял, что самому их ему не собрать, а после того, как на него еще и надавили, убил девушку и забрал все ее драгоценности. Расплатившись ими, он спокойно слинял и с тех пор в заведении не появлялся, наверняка боясь, что тот, кому он вернул долг, прознает, что украшения ворованные, и решит ему за это отомстить.
Само собой, ему необходимо было где-то отсидеться, пока все забудется. Так что вполне может оказаться, что папаша к исчезновению сына из города рук не прикладывал и Георг сам предпочел по-тихому смыться, а всем подкинул версию с отцом, ведь знал, что того многие побаиваются. Хотя… Раз Шалыгин-старший, как утверждают, «отмазывал» сына от обвинения в убийстве, он мог позаботиться и о том, чтобы сына больше не трогали по делу об убийстве Ирины Брель, потому и отправил отсюда куда-нибудь подальше.
«Какой из всего этого можно сделать вывод? – спросила я сама себя и почти сразу сама и ответила: – Только такой, что Георгий, очень даже может быть, виновен в убийстве Ирины Брель». Значит, чтобы подтвердить или же частично опровергнуть обвинение, мне необходимо встретиться с тем, кому Георгий проиграл десять тысяч долларов, и узнать у него, чем именно должник с ним расплатился. Получается, что больше в данный момент я сделать ничего не могу. Остается ждать до девяти вечера. Вот тоска! Терпеть не могу сидеть без дела, да еще столько времени! С ума сойти можно от безделья. Не разузнать ли мне, где живет Изосимов, и не наведаться ли к нему прямо домой?
Немного подумав, я остановилась на мысли, что раз уж Изосимов играл с Шалыгиным на такие большие деньги, то, стало быть, у него самого они были. А раз были, значит, человек он должен быть богатый, а потому и известный в соответствующих кругах. Тогда стоит позвонить Гарику Папазяну. Этот мой друг, мент армянского розлива, как свои пять пальцев знает всю элиту нашего города и наверняка не откажется поделиться информацией со мной, его любимой Танечкой.
Воспоминания о Гарике вызвали у меня тяжелый вздох. Каждый раз, как только у меня возникала необходимость обращаться к нему за помощью, я сразу представляла себе, как Папазян, в тысячный уже, наверное, раз, начнет обхаживать меня и склонять к любовной связи. Вот странно: неглупый ведь человек, а до сих пор не понял, что его я воспринимаю только лишь как очень хорошего и надежного друга, а вовсе не как рыцаря своего сердца. Что ж, видно, судьба у меня такая: раз Гарик столь непонятлив, продолжать водить его за нос.
Я снова вздохнула и, достав свой сотовый телефон, принялась звонить Папазяну. Гарик снял трубку сразу и с наигранным кавказским акцентом произнес:
– Папазян слушает.
– Гарик, не ломай язык, – одернула я его. – У тебя это плохо получается.
– Да?! – вздохнул Папазян и тут же добавил: – Видать, совсем обрусел. – Затем резко поменял тон и весело защебетал: – Какими судьбами, Танюша? Я уж думал, забыла ты совсем своего Гарика! Не звонишь, не заходишь…
– Дела, – как бы извиняясь, сообщила я.
– Да ладно тебе, дела, – продолжил свою речь Папазян. – У меня вот тоже дела, так ведь для тебя я время обязательно найду. А ты, видно, нет. – Гарик снова обиженно вздохнул, явно намеренно заставляя меня почувствовать себя самой жестокой из женщин.
Я не дала ему возможности завершить начатое и решительно произнесла:
– Гарик, солнце мое, не думай, что я о тебе не помню. Но ты же знаешь, что надоедать людям не в моих правилах, поэтому обращаться предпочитаю лишь тогда, когда мне от них что-то нужно. В данный момент мне необходимо, чтобы ты кое-что мне сказал. Могу я на это рассчитывать?