— Гроза, что ли, надвигается? — спросил бортинженер.
— Небо чистое, без единого облачка, Вася. Мы попали в какую-то аномальную зону, приборы пляшут, как сумасшедшие. Ты уверен в правильности маршрута?
— Я не знаю, с кем генерал делал расчеты, но мне он дал эти координаты.
— Что может смыслить Белограй в авианавигации?
— Я думаю, данные он получал из Москвы. Василий Кузьмич не стал бы посылать людей на гибельную операцию. Тем более жену своего заместителя.
— Старый коридор, по которому летают московские рейсы, проходит севернее. Если спецрейс шел этим маршрутом, да еще на большой высоте, то он мог свалиться.
— Причин мы с тобой не знаем, Елизар Никифорович. Спецрейс свалился — это мы знаем. Если на нас так действует магнитное поле, то только потому, что мы летим слишком низко. Десант поднимать выше нельзя, машина негерметична.
— Места здесь глухие, Вася, если мы спотыкнемся, нас не найдут.
— Сколько еще лететь до точки?
— Час или чуть больше. Опасная затея. Чем дальше, тем хуже. Муратов занервничал.
— Давай их скинем здесь. Я отдам им карту, и пусть идут дальше сами, а нам пора разворачиваться, мне эта болтанка очень не нравится.
— Меня не болтанка пугает, а приборы. Ты прав, похоже на магнитную бурю. Гибельное место.
— Возвращаемся на базу. Я даю команду на десантирование группы.
Муратов вышел в салон. Несколько тюков с оборудованием лежали возле открытого люка, люди с парашютами сидели по обе стороны салона с мрачными лицами. Автоматчики тоже были в снаряжении, но согласно приказу они должны вернуться на базу и с генеральским самолетом отправиться в Магадан. Об этом не знали только члены экспедиции. Муратова не интересовали детали. Он выбрал точку на карте, словно пальцем ткнул в небо. Похоже, над этими местами авиация еще не летала, и его выбор оказался неудачным.
— Приготовьтесь к прыжку. Не забудьте дернуть за шнурок, и ничего с вами не случится.
Губить людей Муратов не решился. Он передал карту Лизе Мазарук.
— Дальше мы лететь не можем. До точки триста километров к северо-западу. Вот тебе карта.
— Почему не можем долететь до точки?
— Идет магнитная буря, мы разобьемся: у нас с командиром нет парашютов. Всем приготовиться.
Дейкин встал и подошел к люку, показывая пример другим.
— Сбросим груз, я следом. Без мешков мы пропадем.
Все тоже встали.
— Вперед! — скомандовал Муратов.
В люк полетели тюки, следом Дейкин, за ним Леший, Качма-рэк, Монах…
— Живее, вас ветром разнесет! Живее!
Карабины защелкивались на перекладине, и один за другим бывшие зеки вылетали на свободу. Прыгали смело, без страха в глазах. Их не в зону отправляли, тайгу колючкой не обнесешь, она бескрайняя. Последней прыгнула Лиза. Автоматчики остались на местах.
В небе раскрылось тринадцать парашютов. Цепочка растянулась на километр. Никто всерьез не подумал о том, как они найдут друг друга в тайге. Инструкция была самая примитивная: первый остается на месте, остальные подтягиваются к нему. Где ж его искать? Первым прыгнул капитан, теперь каждый следил за ним. С километровой высоты виднелось небольшое озерцо, яркий голубой глаз с отраженным в нем небом, остальное пространство казалось однородной зеленой массой.
Самолет пошел на разворот. Рогожкин глянул на белые шары, парящие над землей.
— Только сумасшедший мог послать сюда людей, это верная гибель.
— Этого сумасшедшего зовут Василий Кузьмич Белограй. Такие вот дела, командир.
— Какая разница, кто.
— Белограй дал шанс ребятам выкарабкаться. Экзамены на выносливость они выдержали на Колыме, Сибирью их не испугаешь. Нам с тобой он тоже шкуру спас. Не уверен, что сам Белограй сумеет спасти свою. Всех к стенке поставят, кто с ним работал рука об руку. Он об этом знает лучше нас, вот и раскидал кого куда.
— С чего ты взял?
— Пакет с вызовом в Москву сам мне показывал. И вроде как он улетел со спецрейсом, который потом разбился. А кто это видел? Самолет провожали я и Гаврюха. Гаврюха сейчас на парашюте летит, а мы на якутскую базу возвращаемся, где продолжим службу. На Колыме ни одного важного свидетеля не осталось. Кроме Челданова. Полковник все давно понял. У него только один выход — пулю пустить себе в лоб.
— Пора и тебе пулю в лоб себе пустить, Василий. Слишком много знаешь и много болтаешь. Если тебе поверить, выходит, что Белограй должен был улететь со спецрейсом, но не улетел. Самолет разбился. По-твоему выходит, что катастрофу подстроил Белограй и сделал это умышленно. Следствие начнут в любом случае.
Три тонны золота — не фунт изюма. Копать будут глубоко и уж до нас-то точно докопаются.
— Правильно мыслишь, командир, нас по-любому достанут. Так что на базу нам возврата нет.
— Что значит «нет», а куда же мы денемся?
— До Иркутска не дотянем, а до Витима можем. Перекладывай курс на юг, командир, посадим машину на реку. Лена широкая, глубоководная, тихих мест там полно. Утопим самолет, и с концами. Документы у нас есть, до города на попутках доберемся.
— Ты умом тронулся, парень. Нас расстреляют.
— Если чекисты из Москвы до нас доберутся, то точно расстреляют. Не зря нам Белограй паспорта выдал. Сворачивай на юг, потом поздно будет.
У виска подполковника появился пистолет.
— Не понимаешь по-хорошему, поймешь по-плохому.
— Как ты прыгать будешь?
— В кабине есть два парашюта. Направишь машину на центр реки, застопоришь штурвал, и спрыгнем. Я и один сигануть могу, но мне тебя жалко, Елизар. Не за понюх табака подохнешь.
Рогожкин не знал, что двое солдат остались в салоне. Муратов о них не думал. Без жертв ни одно стоящее мероприятие не обходится. Глядишь, повезет, и выплывут.
Командир пошел на новый разворот. И не потому, что испугался пистолета, приставленного к виску, а потому что капитан был прав. Челядь большого хозяина всегда следует за ним в преисподнюю, так перестреляли всех, кто работал с Ягодой, потом тех, кто верой и правдой служил Ежову. Люди Берзина сгнили на Колыме.
— Идем на юг, — твердо сказал Рогожкин. Муратов убрал пистолет в кобуру.
Тем временем парашютисты приземлялись один за другим. Первым упал на землю Гаврюха. Отстегнув лямки, он бросился на поиски груза, где находилось все — от оружия до провизии — без чего им и дня не прожить.
Кучного приземления не получилось, не все умели управлять парашютом в воздухе, и их раскидало в радиусе километра. Двое повисли на деревьях и беспомощно болтались на лямках, дрыгая ногами. К счастью, никто не пострадал. Варя упала на полянку и не успела отстегнуть лямки, как ветер подцепил купол, и девушку понесло, волоча по земле. Шабанов, опытный летчик, следил за ее полетом. Он сел на ту же полянку, быстро скинул лямки и побежал на помощь. Кистень угодил в непролазную чащу. Избавившись от парашюта, не успел сделать и трех шагов, как наткнулся на разложившийся труп. Качмарэк приземлился там, где хотел. Его не раз забрасывали в тыл врага, он был опытным десантником. Князь висел на дереве. Метров через триста на сосне болтался казак Лебеда. Лиза с воздуха следила за тем, кто где упал, и старалась запомнить, чтобы потом собрать команду.
Сейчас каждый остался наедине с самим собой — без охранников, так называемых вертухаев, здесь никого не будут искать с собаками. Полная воля. Иди, куда хочешь. Соблазн сбежать был велик, вот только без документов в города соваться небезопасно. Да и где они, города?
Гаврюха вышел к месту, где упал груз. Это был овраг, заросший осокой и камышом. Одному тюки не вытащить. Капитан достал ракетницу и пальнул, красная ракета взмыла в небо, за ней — вторая. И тут — страшный удар по голове. Гаврюха потерял сознание. Качмарэк отбросил дубину и вытащил из кобуры капитана пистолет, после чего начал его обыскивать. Он искал паспорта, но ничего не нашел, кроме конверта с печатью Дальстроя, карты местности и всякой мелочи. Казимиш вскрыл конверт.