Бран поднял на ноги своего пленника и повёл к выходу. Я тоже встала и открыла им дверь. К этому времени мужчина смирился со своим поражением и покидал дом уже молча. Он смотрел на меня с горькой тоской и покачивал головой.
— Идём, Полли, хватит на сегодня. — Голос Питера доносился до меня как с другой планеты, так далеко я вдруг оказалась. Я вышла на крыльцо. Бран вёл по дорожке сломленного, несчастного человека, потерявшего в этих стенах что-то важное. Я смотрела им вслед и не могла вспомнить, о чём хотела поговорить с водителем. Всё как-то неправильно…
Я догнала их уже у ворот. Бран открыл пассажирскую дверь, чтобы усадить туда мужчину.
— Чего тебе? — рявкнул Бран.
— Кто этот человек?
— Какой-то сумасшедший, очевидно же. — Я усмехнулась про себя, но не стала напоминать Брану о его недавнем помутнении.
— Что вы с ним будете делать?
— Сдам в полицию или посажу на поезд, он не местный. — Он грубо швырнул бедолагу в машину.
— Вы знаете, почему он хотел убить Мишеля?
— Не твоё это дело, девочка.
— Мишель ведь и вам сделал что-то плохое, да? Почему вы помогаете ему? — Бран зло покосился на меня, сплюнул и открыл водительскую дверь. — Тогда ответьте, вы увозили обратно Линду и Берту?
Мужчина на заднем сиденье вдруг снова оживился и принялся стучать кулаками по стеклу. Бран сел в машину и утихомирил его слабой пощёчиной. Напоследок водитель наградил меня тяжёлым взглядом и что-то сказал. Думаю, что сказал. Из-за густой бороды движения губ могли показаться.
Меня разрывало от злости и досады. Зачем я только ввязалась в это? Где моя проницательность, когда она так нужна? Что тут, чёрт побери, происходит? Вопросы сыпались на меня безжалостным камнепадом, оглушая и набивая здоровенные шишки. Я стояла у ворот и тихонько умирала под их натиском.
Ещё пару дней назад я была уверена, что у меня было слишком много причин отправиться сюда. Сейчас, смотря на темнеющий в синих летних сумерках силуэт дома, я думала, а была ли хоть одна из этих причин настоящей?
Настоящей…
— Ты куда пропала? — на крыльцо вышел Питер.
— Нужно было подышать воздухом. Где все?
— Миссис Беккер отправилась к себе. Мишель и Аня начали разгребать гостиную. Нам, наверное, надо помочь им.
— А это не подождёт до завтра?
— Не знаю. Честно говоря, я тоже не хочу этим заниматься. Натворил дел, значит, а потом скрутил этого психа и умчал с чистой совестью. А нам убирать за ним! — Пит не выглядел злым. Скорее, он казался милым, обидевшимся ребёнком.
— Как думаешь, почему это случилось?
— Ты про Брана или про второго?
— Да про обоих.
Парень задумчиво почесал ухо, пошарил по пустым карманам, выдав в себе бывшего курильщика, и сказал:
— Полнолуние. Говорят, оно как-то активизирует психов и шизофреников.
Я усмехнулась, искренне умиляясь способности Питера иногда объяснять всё как-то по-детски просто и самому в это верить.
— Да, возможно, ты прав. — Я хлопнула его по плечу, и мы зашли в дом.
Мишель без особой досады подсчитал причинённый ущерб. А мы собрали все крупные осколки. Остальное было решено оставить на завтра.
— Я, наверное, не усну, — досадно вздохнула Аня, когда мы поднялись на второй этаж и попрощались с Мишелем.
Я тут же вспомнила, что пансионат оживится после отключения света, и тоже приуныла, предвкушая бессонную ночь.
— А я в полнолуния вообще плохо сплю, — признался Питер. — Может, в карты поиграем?
— Наверное, мы никому не помешаем, если немного посидим в чьей-нибудь комнате. Полли, ты как? — Аня поддержала затею.
— Я не против. Только давайте не ко мне.
Я приняла душ, переоделась и вскоре постучалась к Питеру. Аня к этому времени уже была там. Она что-то мечтательно разглядывала в окне и теребила пуговицу на малиновой блузке. Питер сидел на кровати по-турецки и вертел в руках гадальные карты, украдкой заглядываясь на профиль девушки. И я его прекрасно понимала — Аня выглядела как большая фарфоровая кукла, струящийся лунный свет добавлял её облику магического очарования.
— Почему вы уже при свечах? Ведь ещё не полночь. — Я шагнула в комнату и невольно прогнала из неё какую-то таинственную романтическую ауру.
— Решили заранее, чтобы не отвлекаться, когда свет погаснет, — тут же оживились ребята.
Жилище Питера оказалось удивительно уютным. А самое удивительное, что этот уют создавал царящий там беспорядок. Разворошённая постель, навешанная на спинки стульев одежда, гора журналов и пустых кружек, липкий от пролитого чая пол. Ничего такого нельзя увидеть в других частях пансионата, поэтому складывалось впечатление, что эта комната существует сама по себе, хоть и является частью дома.