«Какой же он всё-таки лжец и дипломат. Был и есть, — поймал себя Хэнк на давно выброшенной из головы мысли, впившейся вновь под кожу подобно отравленной игле. — Я могу считать его сыном, могу быть убеждён, что он способен на любовь, могу видеть в нём такой уровень эмпатии, какой некоторым человеческим индивидуумам просто не доступен, но он никогда не переставал быть тем, кем его создали. Разница между Коннором-машиной и Коннором-девиантом лишь в том, что второй может испытывать муки совести, прежде вообще не предписанные программой… Хах, хотя, может, и они были предписаны! Может, именно это и входило в планы говнюка Камски. Как бы мне ни хотелось думать иначе, порой я забываю, что девианты не люди — по-прежнему машины, и даже в их нелогичных поступках всё равно есть холодный, машинный расчёт».
Во дворе послышался скрип колёс, стих звук двигателя, хлопнула дверь автомобиля, следом раздался элегантный стук каблуков, а за ним настойчивый звонок.
— Кажись, за тобой, мелочь. — Хэнк кивнул в сторону двери.
— Домой совсем не хочется…
Спустила ноги со стула, влезла в большие драные «ходули» Андерсона и побежала открывать входную дверь.
Хэнк продолжал буравить взглядом Коннора, но тот сделал вид, якобы не заметил этого: спокойно поднялся и убрал со стола грязную посуду. В прихожей началась возня, и внезапно раздался испуганный женский крик.
— Господи, это что, медведь?!
— Это собака, Кларисса, сенбернар — порода такая. Он вообще безобидный, не бойся ты так, — успокаивала сквозь смех Мари.
Коннор вышел навстречу миссис Эванс, застав её боязливо вжавшейся в стенку и прижимающей к себе золотистый клатч. Оглядев её с ног до головы — от стильного красного жакета до лакированных туфель — он спросил себя: «Интересно, как так вышло, что эта эффектная женщина выбрала мистера Эванса? Визуально они само воплощение мезальянса». Вернув себе самообладание, Кларисса поправила выбившиеся из причёски пряди и суетливо подошла к падчерице.
— Мими, я так переживала за тебя! Как проснулась, места себе не находила. И как только Роджер ещё на работу смог после этого спокойно уйти? — Она с сочувствием взъерошила светлые волосы Мари.
— Папа однажды мне сказал, что он доверяет Коннору, думаю, поэтому и не стал паниковать.
— Спасибо, что присмотрели за ней, мистер Андерсон. — Кларисса обернулась к Коннору с выражением подлинной благодарности на своём красивом точёном лице.
Коннор на долю секунды прикрыл веки и едва заметно мотнул головой: к нему редко обращались подобным образом, и это всё ещё казалось чем-то необычным. Он ответил миссис Эванс скромным кивком.
— Ладно, я переоденусь тогда быстренько, и поедем. Принеси, пожалуйста, мои вещи из машины.
Мария направилась в сторону ванной комнаты.
— Ой… ты знаешь, Мими, я что-то совсем про них забыла. Собиралась в спешке и всё оставила дома, — сбивчиво стала оправдываться Кларисса. Взглянув на падчерицу, она ощутила неминуемое приближение шторма.
— Да ты всегда так! — Капризно сжала кулачки Мари, и её щёки залило краской. — Постоянно не обращаешь внимания на что-то действительно важное для меня! — она перешла на крик, её глаза наполнились влагой. — Ну, я же попросила тебя…
— Мими, детка, прости меня, глупую. Я просто вся на нервах была, я…
— Ненавижу тебя! Вечно всё портишь! Как же ненавижу! Ненавижу!
Прижала ладони к лицу и громко зарыдала.
— Мари… — Коннор поначалу оторопел, уставившись на её воющую содрогающуюся фигурку, затем медленно протянул к ней руку.
— И ты тоже отстань от меня! — огрызнулась она на него, как дикий щенок. — Не смей меня успокаивать! — предугадав его намерения, продолжала изводить саму себя злостью.
Мари казалось, что хуже и быть не может: вчерашний ужас, километры босиком, растерянность, теперь ещё Кларисса со своей забывчивостью, а Коннор с манипуляциями её настроением — всё вокруг окрасилось в мутно-кровавый цвет, все и всё — угроза. Единственное, что осталось в её власти — это крик. И она кричала.
— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — В бреду вцепилась в корни волос и зажмурилась. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу себя!..
Она кричала и роняла слёзы, не заметив, как её вопль начал таять где-то у чужого плеча, а вокруг неё смыкались тепло и мягкость. Опять обнимал её — проклятый! Да чтоб его, так нечестно! Нечестно… Да и наплевать.
Её ноги отпружинились от пола, тело запарило в невесомости и через несколько мгновений приземлилось на гладкую обивку автомобильного салона. Открыла глаза и взглянула на удаляющуюся от неё каштановую макушку. Чуть поодаль нервно докуривала тонкую сигарету Кларисса, обескураженно наблюдая за спокойными действиями Коннора.
— Наверное, и хорошо, что у меня нет своих, — произнесла, глядя себе под ноги, Кларисса и выдохнула густой клубок дыма. — Вообще не представляю, как остановить детскую истерику, чувствую себя глупо и беспомощно в такие моменты.
— Не уверен даже, что она именно на вас злится. — Коннор закрыл дверцу авто и подошёл к миссис Эванс. — Скорее уж на себя. Вчера, наверное, не выплакалась и до сих пор чувствует усталость.
— Я всё равно виновата. И всегда буду.
Отошла к мусорному баку и выбросила окурок.
— Дело не в том, что я забыла её одежду, а в том, что её забыла именно я, — приложила ладонь к груди, — мачеха. Чужая и недостойная её любви… Я понимаю. Я не сержусь. — Её слова были полны грусти и принятия. — Роджеру хотелось как можно скорее забыться, начать новую жизнь. И сколько бы я тогда ни говорила, что нужно подождать, что мы торопимся: разве у меня был хоть шанс его переспорить? — Кларисса поглядела куда-то ввысь, словно искала там ответы на свои печали. — Мими в этом похожа на него — такая же упёртая.
Спустя час после отъезда Мари в дверь снова позвонили. Коннор уже догадался, что это был курьер из «Киберлайф» и поспешил открыть.
— Ну и что ты удумал? — проворчал подошедший следом Хэнк.
— Перемены, — с сухой гордостью ответил Коннор.
Курьером была новейшая модель андроида — напичканная модулями защиты от взлома и аккуратно запрограммированная по особой технологии: той, что не предусматривает девиацию ни при каком раскладе. Настоящая машина, инструмент, помощник, созданный для нужд человека и девиантов. Даже внешне андроид больше напоминал куклу, нежели человека. Очевидно, сделано это было из этических соображений наступившей эпохи.
— Выбранный вами пакет услуг — самая передовая разработка на сегодняшний день, — презентационно отчеканил курьер, распаковывая здоровый короб в бело-бирюзовых тонах. — Устроена как резервуар для сбора биоматериала, полностью имитирует пищеварительную систему человека: от принятия пищи до выведения её из организма естественным путём.
— Твою ж мать, что это за херня? У тебя совсем крыша поехала?! — взорвался Хэнк, грозно поставив руки в боки. — Коннор! Сукин ты сын, отвечай!
— Даже если ты заорёшь так, что тебя будет слышно на противоположной стороне улицы, это не повлияет на моё решение. Я всё тщательно взвесил. — Ни единый искусственный мускул не дрогнул на его лице. — Надеялся хотя бы на долю поддержки с твоей стороны.
— Я просто…
Пластиковый мерзавец: он всё хорошенько просчитал. И реакции Хэнка, разумеется, тоже.
— Я просто не знаю, как относиться к этому дерьму, — его тон смягчился. — Это, надеюсь, безопасно? Господи…
— Данная имитация желудочно-кишечного тракта полностью совместима с любой моделью «Киберлайф», — принялся успокаивать лейтенанта дежурным тоном курьер. — Господин Коннор первый заказчик этого образца, поэтому установка за счёт компании в качестве подарка.
— Ну, вот и прекрасно!
— Сплошь приятненькие бонусы, — насмешливо скривил губы Андерсон и недоверчиво сложил руки на груди.
— Тогда приступим, я готов. — Коннор решительно потёр ладони. — И, Хэнк, лучше сходи прогуляйся на часик-другой: для тебя это будет не самое приятное зрелище.
— Хрена с два! Я останусь дома. Вдруг этот урод проводок какой перепутает или ещё чего… мало ли… Я никуда не уйду и буду время от времени проверять, что он тут вытворяет. — Хэнк погрозил пальцем. — Если что, я на кухне.