— Ну ты там спишь, что ли, старикашка? — раздался за дверью насмешливо-ласковый голос.
— Бегу, Мария! Уже бегу!
Завязал бархатный пояс и открыл, затем вынул изо рта сигару, выдохнув никотиновое облако в сторону гостьи.
— Дядя Роб, это что, бархатный халат? — Мари по-детски рассмеялась в ладошку. — Понятно теперь, почему у тебя женщины не ночуют.
Влетела внутрь, бросила как попало в углу ботинки с бумажным пакетом и принялась взъерошивать вьющиеся от влаги волосы.
— Хоть бы раз поцеловала с порога дядю, одни эти колкие шуточки твои.
Небывальщина: подскочила близко-близко, положила руку на его плечо, вцепившись крепкой хваткой обезьяньих пальчиков, и смачно чмокнула в щетинистую худую щёку, оставив на ней алый след помады. Роберт вожделенно сглотнул и в упор посмотрел на племянницу. С её плаща до сих пор не выветрился запах сигаретного дыма, и он предосудительно хмыкнул.
— Клэри напекла пирогов в честь своего повышения: угостила соседей, подружек, бомжей у киоска с фастфудом, но песочный с ревенем и корицей оставила специально для тебя, — шутливо-важнецким голоском выделила она, повесив плащ, — помнит, как ты его любишь. — Взяла бумажный пакет, открыла его и поднесла к лицу Роберта: — М-м-м, красотища! — Мари уютно зажмурилась и вдохнула сладкий аромат. — Чувствуешь?
— Да. Чувствую. Очень сладко.
Вручила ему в руки посылку и стала праздно бродить по этажу. Знакомое с детства старьё она теперь осматривала с бо́льшим интересом, как бы давая ему шанс обрести чуточку смысла.
— Сигару хочешь? — внезапно раздалось за её спиной.
— Ой, не, я не курю! — Она улыбнулась, восприняв вопрос как ещё одну «старпёрскую шутку» из уст дяди.
— Своему святоше Коннору будешь это рассказывать. — Дьявольская ухмылка и прицельный выстрел серо-ледяных глаз. — Ты ведь… не рассказывала? — Роберт прищурился с фальшивой неуверенностью: он и так знал ответ. Мари согласно кивнула.
— Но эти крепкие очень. Я привыкла у Клариссы брать, она лёгкие курит.
Стоило ей договорить, как Роберт скрылся в дверном проёме кухни и показался уже с пачкой сигарет, пахнущих вишнёвым табаком.
— Ты отчасти прав. О Конноре, — грустно произнесла Мари, вытаскивая из протянутой пачки сигарету. Вытянула шею навстречу инкрустированной тремя рубинами зажигалке в руке дяди и прикурила. — Я не думаю, что он станет меня осуждать просто… просто ему незачем знать. Я всё равно потом брошу.
— Врёшь. Ты не говоришь, потому что именно его осуждения и боишься. Даже предположу, что он, как и я, догадывается, и ему это не нравится. Не зря же он начал избегать тебя.
— Да ну, ты преувеличиваешь.
Смахнула пепел в тарелку с засохшими остатками еды. Роберт прощупал её уязвимое место, услышал в словах борьбу: Мари сама себе уже не верила.
— Разве? Или просто озвучил то, что ты не в состоянии озвучить?
— У Коннора много работы, ты ведь знаешь, он коп.
— Ах, ну, конечно! Рядового детективчика отправили в невесть какую долгую командировку под прикрытием. Теперь вот опять «много работы»: всё-то отдохнуть не дадут! — Он саркастично всплеснул руками. — Видишь ли, Мария, стерильным личностям, вроде него, тяжело залезть в шкуру таких, как мы с тобой, — неправильных, шероховатых.
— Коннор не осудил бы меня за подобную мелочь, он ведь мой лучший друг.
— Да, лучший друг, поэтому и не говорит. Просто молча избегает. — Роб опустил уголки губ. — Это даже хуже.
Мари сделалось горько, она не желала соглашаться со сказанным, но начинала верить в это против воли. Слова Роберта, пусть хоть трижды наполненные пустыми обвинениями, склеивали недостающие кусочки происходящего, давали ответы здесь и сейчас. Грубо потушила сигарету о край тарелки и тут же закурила ещё одну. Оставаться в стенах этого «склепа» ей больше не хотелось, поэтому Мари просто ждала, когда табак истлеет, и она сможет вызвать такси. Подошла к столику из тёмного дерева, что примыкал к лестничному пролёту: на нём стоял допотопный музыкальный центр, а рядом стопка компакт-дисков. Она никогда раньше не интересовалась этой неуклюжей махиной, но сейчас любопытство стремилось подавить в ней печаль, и Мари остановила свой взгляд на проигрывателе. «Божечки, как эта фигня вообще включается?» — подумала она, беря в руки пустую коробку из-под диска, что уже стоял в дисководе: «Blondie³{?}[американская группа, пионеры новой волны и панк-рока (1974-1982 гг.; 1997 г. - наши дни). «Maria» — хит-сингл из альбома «No Exit» 1999 г. выпуска.]: Золотые хиты», — прочитала вслух надпись с обложки. Вставила в зубы сигарету точно так же, как это обычно делала Кларисса, когда у неё были заняты руки, и запустила проигрывание.
«Хм, какое бодренькое старьё», — отметила с воодушевлением, слушая заразительный мотивчик, под который проникновенный женский голос пел что-то о роковой девчонке, что не обращает внимания на безответно влюблённого в неё паренька. И когда начался припев, она взорвалась весёлым хохотом:
«Мария, ты должен увидеть её,
Потерять контроль и сойти с ума.
Латина, Аве Мария!
Миллион и одна горящая свеча…»
— Ну и песенки тут у тебя, дядя Роб! Умора! — вынув изо рта сигарету, прокричала она, не переставая улыбаться, и задвигала плечами в такт мелодии.
Следующий припев она уже подвывала во всё горло и забавно покачивала головой, на ходу тыча пальцами в дисплей телефона, чтобы вызвать такси. Глаза Роберта блестели, он наблюдал за каждым её движением под стук зашедшегося сердца. Ещё минута — и она сбежит от него. Ещё минута — и этот миг навечно останется лишь воспоминанием.
«Аве Мария, — неслышно шептал он себе под нос, — Аве Мария…»
Комментарий к Часть X
* Алая Ведьма(Ванда Максимофф) и Вижн¹ — супергерои, персонажи Вселенной комиксов Марвел, а также Кинематографической вселенной Марвел. Супруги Ванда и Вижн воплощают любовь между человеком и андроидом.
* Бастилия² — французская крепость, построенная в 1370-1381 гг. и ставшая местом заключения государственных преступников. В эпоху Великой французской революции (1789-1799 гг.) была взята и полностью разрушена.
* Blondie³ — американская группа, пионеры новой волны и панк-рока (1974-1982 гг.; 1997 г. - наши дни). «Maria» — хит-сингл из альбома «No Exit» 1999 г. выпуска.
Пост к главе: https://vk.com/wall-24123540_3549
Группа автора: https://vk.com/public24123540
========== Часть XI ==========
— Так, препарат введён, сейчас немножко бахнем током: извини, но будет не щекотно.
— То есть, будет чуточку больнее, чем всё остальное время? Не напугал.
Весь увешанный электродами и дополнительными медицинскими гаджетами Коннор чувствовал себя рождественской ёлкой. Очередной приём в лаборатории Майкла для общего обследования, а также гормональной и иммунной стимуляции. Казалось, этому не будет конца. Казалось, никогда не наступит хоть один спокойный день, в который Коннору удастся опробовать радости новой жизни. Но этот день мог никогда не наступить, и он был к этому готов. Не было никаких гарантий, что однажды все плоды их кропотливого труда не раскрошатся в пыль.
— Я сегодня ночью отвратительно спал, — поделился Коннор, как только Грейс закончил и стал снимать с него электроды, — до утра «обнимался» с унитазом, и в какой-то момент даже начало казаться, что я кишки свои выблюю. Никогда не был настолько жалким…
— Только загоняться не надо. Что называется, добро пожаловать в клуб! — Майк театрально развёл руками и поджал губы. — Бренность оболочки, тут уж ничего не сделать.
— Я понимаю. Просто нескончаемость всего этого доконала. Ничего не сделать, никак не унять… Я знаю, что боль — не причина, не болезнь, а индикатор проблемы, и она будет со мной, пока моё тело не завершит трансформацию.
Коннор по новообретённой привычке обхватил рукой живот и измождённо выдохнул.
— Интересно, как много в конечном итоге от меня останется… меня? Больше всего я боюсь даже не пресловутой боли, не смерти, а того, что при установке нового мозга утратятся самые важные фрагменты моей памяти. Или хуже того — эмоциональный памяти. Так страшно забыть, что я чувствовал к определённым мгновениям, людям, вещам. — Встал с кушетки, прошёлся до кулера и налил себе воды, затем опустошил стакан в несколько глотков. — Знаешь, мне очень понравилась идея Хэнка с тетрадью для заметок. В смысле, она мне нравится своей предметностью, осязаемостью. Я тоже завёл тетрадь под рукописные заметки: составил хронологический список из самых важных моментов в моей жизни и подробно описал под каждым свои чувства.