Капитан Андерсон. Звучало, как прекрасное эхо той жизни, от которой он когда-то отказался, желая утопить себя и крупицу надежды на дне стакана в прокуренных барах. Теперь привкус могильного тлена навсегда оставил его, растворился в счастливой улыбке того, кому он помог совершить первые неуверенные шаги в человечность. Глядя на своего сына, Хэнк вспомнил, как любит жизнь.
Без взаимных подколов и шуток с напарником день для Коннора тянулся уныло и не предвещал ничего интересного, кроме монотонной бумажной работы.
Вечер пятницы брёл по улицам неспешно, вразвалочку и хмельно посмеиваясь. Сентябрьский ветерок был тёплым и радушным, располагал к поздним прогулкам и приключениям. Даже если бы у бара «Красный Кадиллак» не было стильной таблички с багровой неоновой подсветкой, клиенты всё равно стекались сюда так же шустро, как пиво из продырявленной бочки. «Детройтский малый колизей», «мичиганский филиал мордобоя», «пивное чистилище», «бухни, потрахайся, проблюйся» нарекли заведение постоянные клиенты. Некоторые даже забыли его настоящее название, отчасти, конечно, и потому, что пропили остатки разума или размазали его по заляпанному полу во время очередной потасовки. «Местечко как раз по мне», — резюмировал Гэвин, довольно гоготнув, когда парковал свою машину рядом с баром.
— С виду вроде недурно, — отметил Коннор.
— Да в чём прикол оценивать фасад? Главное — начинка!.. Хотя для тебя, наверное, это не имеет никакого смысла, если не понимаешь, каково залить в глотку хорошего бухла или разбить до мяса костяшки кулаков.
— Что ж, значит, для меня сегодня некоторые «бессмысленные вещи» могут обрести смысл. — И начал любопытствующе оглядываться по сторонам.
— Кончай говорить загадками! Как баба, честное слово, — бросил в ответ Гэвин, скривив рот. — И давай заходи уже! Долго будешь усераться с прелести этого «архитектурного ансамбля»? Выпить охота.
Внутри было тесно, накурено и душно. Когда новоприбывшие посетители начали протискиваться по узкому коридору в зал, прямо на них, в сторону туалетов, вылетел сильно перепивший паренёк — очевидно, какой-то бедолага-новичок, влезший в алкогольный спор с местными пропитохами: одной рукой он прикрывал рот, удерживая рвущееся наружу содержимое желудка, другой поднял над головой бутылку текилы, как олимпийский факел. Коннор проводил его сочувствующим и несколько недоуменным взглядом, Гэвин же начал аплодировать и ободряюще кричать вслед. За барной стойкой суетилась хозяйка заведения, Джоан, которую завсегдатаи звали Джо-Джо: она бодро принимала заказы и успевала смеяться над клиентскими шутками. Официантки в коротких шортиках шныряли между замызганными столами, на ходу отшивая флиртующих пьянчуг. Впрочем, никто особенно не паясничал, потому как суровый вид здоровяков-охранников Вилли и Бобби внушал некоторый трепет и уважение. Из настенных колонок грохотала рок-музыка, сливаясь с гулом голосов.
— Джо-Джо! — с заискивающей, глуповатой улыбкой крикнул Гэвин, помахав хозяйке бара.
— Смотрите, кого притащило, — со снисхождением и нарочитой саркастичностью ответила Джоан, разливая шоты. — Давно тебя не видела. И ещё столько же с удовольствием не видела бы…
— Как всегда любезна.
— Она не очень-то тебе рада. — Коннор смешливо вздёрнул брови.
— Да там долгая история… Старые сложные отношения, разбежались, потому что не сошлись характерами, то да сё. — Рид почесал затылок и сел на только что освободившийся барный стул.
— Разбежались мы, потому что ты урод и себялюбивый упырь. Но в принципе можно сказать, что я не сошлась с твоим мерзким характером, — изящно наклонившись, произнесла Джоан и налила Гэвину двойной бурбон. — Хотя бы секс был хороший… Две первые порции за мой счёт: для тебя и твоего дружка.
— Ты супер, Джо-Джо, — чуть не промурлыкал тот совершенно непривычным для ушей его спутника голосом.
— Иди нахер.
— Я вообще-то пытаюсь быть милым.
— Ага, ровно до той секунды, пока опять во что-нибудь не вляпаешься. — Она оправила пушащиеся кудрявые волосы и отошла к другому концу стойки.
«И тут она мне такая, типа, я люблю, когда в жопу пожёстче засаживают. Ну, а я чё? Взял — и засадил, как она просит!» — пробасил стоящий рядом здоровяк, затем с ревущим хохотом толкнул Коннора в локоть, и тот сконфуженно улыбнулся, мотнув головой.
— Почему-то есть ощущение, что вторая порция мне уже не понадобится, — произнёс с недоверием Коннор и оглядел поданный напиток.
— Потому что тебе и от первой смысла нет? — уточнил со смешком Рид, пригубив свой бурбон.
— Нет, потому что я улечу с одного стакана.
— Куда? В Барбилэнд?
— Надеюсь, что хотя бы не под стол.
Гэвин вопросительно свёл брови, прямо взглянул в лицо своего собеседника и выжидающе прищурился.
— Ты-то?
— Я-то.
— Гонишь, — недоверчиво фыркнул Гэвин, но приготовился наконец-то получить исчерпывающие ответы на свои вопросы.
Недолго думая, Коннор схватил из ближайшей подставки чистый нож для фруктов и прочертил тонким концом лезвия кожу ладони, стиснув зубы.
— Твою мать… — изумлённо буркнул Рид, не сводя глаз с проступившей алой полоски. — И… И как это, блядь, понимать?
— Хотел бы я ответить в двух словах.
Гэвину мгновенно вспомнилось то неловкое столкновение недельной давности, когда на его глазах из туалетной кабинки в Департаменте вышел Коннор и невозмутимо направился к раковине. «Господи! Ты чего там делал, пластмассовый извращенец?» — ошарашенно протараторил Рид, но в ответ ему прилетело лишь отстранённо-насмешливое: «Ты не поверишь», — после чего Коннор тут же вышел, не утруждая себя какими-либо объяснениями.
— Как тебе удалось сделать это с собой? — с детским, открытым любопытством тихо спросил Гэвин, приглушив до дна первую порцию выпивки.
— Не без сторонней помощи. И эту помощь мне оказал вовсе не «Киберлайф».
— Ладно, я в твои дела не лезу, по большому счёту плевать. Уж не знаю, один или несколько шизиков тебе помогли, но это просто гениально. Что волнует меня больше — нахрена ты это с собой сделал? У людей ведь нет никаких преимуществ над пластиковыми болванами: мы болеем, стареем, — посмотрел на вторую порцию бурбона в своей руке, — бухаем до отказа печени, и в целом не то чтобы шедевры от дилетанта с первого курса по имени Бог.
— По-моему, весьма очевидно, что у меня не было ни одной причины не делать этого с собой. — Коннор повторил за Ридом и допил первый стакан.
— Джо-Джо! — крикнул Гэвин, перегнувшись через стойку. — Берём целиком эту бутылку! — И долил себе до половины. — Говори, говори, чего притих-то?
— Непривычно, что ты слушаешь. — Коннор грустно улыбнулся.
— Хорош сопли размазывать.
— Говоришь как эмоциональный инвалид.
— Сочту за комплимент! — Он чокнулся о стакан Коннора.
В противоположном конце бара завязалась драка, но довольно вялая, и общее внимание вскоре переключилось обратно на выпивку и трёп.
— Когда я стал девиантом, мне то и дело говорили что-то вроде «иди со своим народом», «мы живые», «люди тебя используют», «ты нечто большее»… Но моей семьёй стал человек. Работаю я тоже в основном с людьми и ни с кем близко из «своего народа» не общаюсь и не общался. Я пытался жить как человек, но не являлся им, и со временем мысли о собственной неполноценности стали посещать всё чаще. К примеру, есть у меня на службе коллега один — детектив Рид зовут, слыхал о таком? Редкостный мудозвон, пусть и не плохой парень. — Он забавно поджал губы под усмешку Гэвина. — Так вот, детектив Рид не упускал возможности напомнить, где моё место. Даже когда у меня стало практически столько же прав, сколько и у него. Иногда я даже допускал, что в его словах есть смысл… А потом подружился с одной мелкой очаровательной обезьяной, и всё стало только хуже, — сделал нервный глоток и поморщился.
— Окей, теперь до меня окончательно допёрло. Помню, что она андроидов не любит, ты поэтому и лапшу ей на уши вешал. Неужели эта вот… трансформация для того, чтобы она никогда не раскрыла твою ложь? Как-то это жутко, не находишь?