— Да. Кажется, в списке что-то напутали.
Она выдержала небольшую паузу, затем улыбнулась, и ее кавалер вопросительно на нее посмотрел.
— Точно? — спросила Чарна. — Я приглашаю только галантных кавалеров и хороших танцоров.
— Какая удача, что я и то, и другое.
Чарна хищно улыбнулась, махнула охране:
— Пропустите господина Терция Веласко. Впишите, как моего кавалера. Но только его. Этот пес, — она указала на Иззе, — пусть ночует со спругами.
Иззе вздохнул:
— Я буду неподалеку. Главное, орите погромче, если что-то случится, а не как в прошлый раз.
Охрана проверила Терция, обнаружила при нем артефакт, но Чарна позволила оставить его. Похоже, ее грела мысль, что он носит при себе ее подарок, да еще и так близко к телу. Кавалер Чарны, которого она отослала без всякой жалости, проводил их завистливым взглядом.
— А что с ним? — Терций украдкой кивнул на него.
Эльфийка фыркнула:
— Не беспокойтесь о Дивольге. Он только рад услужить. Однажды я приказала ему весь день стоять на одной ноге. М, хотите посмотреть?
— Спасибо, воздержусь, — быстро ответил Терций.
Тонкие, увитые перстнями пальцы впились в его третью руку.
— Я могла бы приказать выпороть вас за дерзкое вранье и заставить голым ползти до той норы, которую вы зовете домом. С чего вы вдруг решили, что я захочу снова вас видеть?
— Я всего лишь надеялся на вашу милость. Мне показалась, что наше знакомство прошло неудачно. Хотелось исправить первое впечатление о себе, не мешкая.
Она довольно улыбнулась. Терций нервно выдохнул. Давно он уже не сопровождал знатных дроу и успел позабыть блеск и злодейство официальных приемов Квараны. Яды струятся рекой, ножи блестят парадными регалиями, спрятанные в декольте ядовитые змеи и пауки пытаются прикинуться дорогими украшениями. Сиреневые и зеленые светильники расточают баснословно дорогую магию. Такого освещения нет даже в резиденции короля, даже в его парадном зале, где собираются послы со всего мира.
Изящно одетые гости кружились в танце, разговаривали, пили и ели за длинными столами, устланными скатертями из дорогого паучьего шелка. У каждого был спруг, амулет или раб, определяющий яды. Только не у Терция, поэтому, когда ему поднесли наполненный до краев кубок, он даже не коснулся чаши.
— Не напрягайтесь так, — шепнула Чарна. — Я хоть и маг погоды, но обвешана защитными амулетами даже там, куда не проникает лунный свет.
Пошлая шутка, достойная моряка! Но Терция это и правда расслабило. Рядом с ней он почувствовал себя в безопасности в океане змей. Кстати о них… Он галантно пригласил даму на танец, и, кружась по залу, поискал глазами госпожу матриарха и кого-то, похожего на змею. Страна Идей разговаривает символами, подобно художнику, но эти символы всегда имеют какую-то основу. Терций обязан заметить змею раньше, чем та натворит дел. Время от времени он касался своего амулета, проверяя, на месте ли он.
— В вашем доме не происходило ничего необычного? — спросил Терций, разглядывая гостей. — Помимо пропажи художника? Никто не слал угроз? Не пропадали ли какие-то вещи?
— Вы хотите меня оскорбить? Я заведую частью охраны в этом доме.
— Прошу прощения, и в мыслях не было. Просто вашему дому кто-то явно хочет насолить.
— Нам постоянно кто-то хочет насолить, — отмахнулась Чарна. — Мы же достигли успеха. Правда здесь, в Онте, у многих до нас просто не дотягиваются руки. Хотя и среди гостей на этом приеме больше половины мечтают сравнять нас с грибными спорами. Быть ненавистным — естественное состояние любого успешного дроу.
Терций задумался над словами Чарны. Все так. Общество дроу крайне безжалостно к слабым, но к сильным оно безжалостно в не меньшей степени. Постоянное давление и ощущение угрозы со всех сторон — естественное состояние дроу, поэтому они довольно чутки ко всему, что считают опасным. Разве что их бдительность умело усыпили.
В этот момент музыка чуть стихла, танцующие расступились, пропуская саму хозяйку бала. Полы ее длинной кружевной накидки несли двое пажей, красавец-кавалер вел ее под руку, не смея оторвать взгляда от пола. Чуть поодаль, низко склонившись шел, и ее ручной эльф, которого она вела за серебряный поводок. В тишине отчетливо раздавалось звяканье звеньев. Лицо эльфа совсем утонуло в свесившихся светлых волосах. Даже своего раба Эльвала приодела по случаю. На Рильдинтре был белый костюм. Белый, цвет чистоты и нежности в Карамаргосе, в Кваране носили только рабы, приближенные к господам.
Наконец, Эльвала поравнялась с Терцием. Они поприветствовали друг друга согласно этикету. Эльвала шепнула: