Вскоре Терций открыл глаза. Каково же было его облегчение, когда он увидел рядом с собой Амико, живого и невредимого.
— Я рад, что с тобой все хорошо, — сказал Терций. — Я боялся, что они убили тебя.
Гомункул виновато улыбнулся:
— Мне жаль, что я не смог вас защитить.
— Никто тебя не винит… А где эльфы?
— Они который день дают показания по поводу Рубена, вас и «Шаловливой девы». Придумали версию: команда взбунтовалась против Рубена и организовали на него покушение, но он оказался не один. Рубена убили на месте, а вас хотели сначала запугать, а когда не вышло, убить на корабле, а потом скрыть улики. Ваши друзья-эльфы подоспели вовремя.
Терций скривился. Ужасная ложь, но может сработать, учитывая его ожоги.
Вечером вернулись и эльфы. Тогда они впервые за все это время поговорили. Терций рассказал, что случилось на корабле, умолчал об обстоятельствах, связанных с амулетом. Чарна с каждым его словом хмурилась все сильней.
— Если Рильдинтра смог то, о чем вы говорите, то магия Белого Солнца мощней, чем мы представляли, — поделилась опасениями она. — Откуда столько мощи?
— Что-то было у него на шее, — вспомнил Терций. — Вспыхнуло красным, когда он колдовал.
— Они мастерят свои амулеты… — предположила Чарна. — Невероятно, как мы только просмотрели это? Кто знает, что еще они могут сделать.
Терций задумался, разглядывая пляшущий огонек свечи. Для чего эльфы так усиленно практикуются в алхимии и магии? Чтобы повысить боевую мощь? Сделать гомункулов-солдат, которые будут сражаться за них? Все это слишком долго, и, даже учитывая, что эльфам не занимать выдержки и терпения, у них вряд ли хватит на это ресурсов. Тогда на что они ставят? Он продолжал смотреть на свечу, пока дроу переругивались между собой на тему того, кто из них должен отправить весточку матриарху, и вдруг его осенило.
— Они хотят вернуть солнце в Кварану, — сказал Терций
Повисло молчание. Чарна усмехнулась:
— Чушь. Магия, удерживающая блуждающую тьму над Квараной, слишком сильна, чтобы развеять. — И тут она осеклась. — Но не так давно я не верила, что один эльф способен на то, что проделал Рильдинтра.
Все снова напряженно задумались.
— Если они смогут снять вечную тьму над Квараной, то смогут вернуть континент себе, — шепнула Чарна. — Сейчас как раз самый подходящий момент. Все и так неблагополучно…
Терций удивленно посмотрел на Чарну. Та немного помялась, потом сказала:
— Эта информация не для широкого круга. Вечная Ночь переживает плохие времена. По всему континенту падеж скота и неурожай. Под землей все прекрасно, но королевство разрослось по всей поверхности континента. То, что дает подземелье, не способно прокормить всех нас. Поэтому нам так отчаянно нужно это сватовство.
Терций снова посмотрел на свечу. Блуждающая тьма. Неизвестного происхождения природный феномен. Густая черная пелена, что с незапамятных времен перемещалась по миру, пока темные эльфы не сумели поймать ее и привязать к своему континенту, навсегда скрыв за ней солнце. Дроу есть о чем переживать. Возможно, светлые надеются найти способ развеять эту магию в свитках Эспехо.
— Надеюсь, Рильдинтра был единственным посланным сюда шпионом, — сказал Терций. — И, надеюсь, у нас выйдет найти Эспехо раньше, чем случится нечто непоправимое. Если падет Кварана, то падет и Онте. Мы слишком связаны между собой. Мир откатится на столетия назад. Нужно идти к Эмилио Пласа.
Глава 12. Карты, свитки, два ножа
«Королевский лев» не оправдывал своего броского названия. Двухэтажная лачуга, прилепленная к основанию вулкана, видала лучшие времена. Вывеска покосилась и потеряла половину букв. Однако в мутных окошках горел свет, вокруг парадного входа шатались пьяные в обнимку с гулящими девками. Жизнь здесь била ключом почти как в «Ржавой Астролябии».
— Что будем делать? — спросил Иззе.
— Зависит от обстоятельств. Расспросим. Если надо, подкупим.
— Было бы чем.
— Что-нибудь придумаем.
Они вчетвером вошли в скрипучие двери заведения и тут же закашлялись от едкого запаха пота, перегара и дешевой выпивки. Внутри было темно, душно и не протолкнуться от народу. Здесь пили, курили и резались в карты. Светильниками служили немногочисленные свечи и лучины, так что детали внутреннего убранства, если его можно было так назвать, терялись в тенях.
Терций подошел к стойке, кликнул унылого громилу с окладистой бородой и спросил, стараясь перекричать всеобщий гомон:
— Мне бы поговорить с хозяином, Эмилио Пласой.