— Эй, это ничего не решает. Особенно, если нет свидетелей, да?
Вдруг один из ножей начал птичкой летать по воздуху. Головорезы прыснули от него во все стороны.
— Магия! Магия! — зашептались в трактире.
Нож завис над столом, указывая лезвием на Эмилио.
— Как видите наши свидетели — высшие силы, — сказал Терций, скрестив руки на груди. — Мы возьмем только то, что принадлежит нам… И этот свиток.
— Фокусами меня не запугать. — Эмилио сделал несколько знаков, и те головорезы, что посмелей, обступили стол с кинжалами наготове. — Что один, пусть и летающий, нож сделает против дюжины?
Очередной порыв ветра с потолка прокатился по всему залу, гася жалкие источники света. «Королевский лев» погрузился в темноту, а затем раздались крики. Битва в полной темноте. Кто-то сбил Терция с ног, но Амико быстро поднял его с пола и шепнул:
— Нужно сматываться, пока случайно не зарезали.
Они прокрались к выходу, спотыкаясь о столы и перевернутые стулья, вывались на грязную ночную улицу. За спиной слышался шум потасовки. Потом все стихло. Через несколько секунд вышел Иззе, деловито прилаживая к лицу забрызганную кровью маску. Несколькими изящными движениями он стер багровые разводы с изумруда и лезвия ножа, а затем протянул обомлевшему Терцию все четыре свитка.
— Полагаю, мы должны немедленно покинуть город, — сказал он.
— Никуда вы… не уйдете!
Терций, Иззе и Амико обернулись и увидели еле стоящего на ногах Эмилио Пласу. Одна рука висела вдоль тела, другая целилась в Терций из небольшого арбалета.
— Кладите ценности на землю, жалкие крысы, и сами — на колени!
— Бежал бы ты… — меланхолично сказал Иззе.
— Что?! Да я…
Тут Эмилио дернулся, арбалет задрался в небо и выпустил стрелу. Затем тело капитана упало лицом в грязь. Из спины торчал его хваленый кинжал с золотым львом. Брезгливо поморщившись, Чарна протерла руки платком и переступила через труп. Из почерневших окон потянуло дымом.
— Я предупреждал, — вздохнул Иззе, сунув в рот очередную соломинку.
Они снялись с якоря еще до рассвета. Едва ступив на борт, Терций в очередной раз принялся рассматривать свитки. Изящные золотые футляры различались своими символами, но определенно относились к одной эпохе. Терций аккуратно вскрыл один и вынул свиток. Он опасался, что тот окажется хрупким, но тот выглядел лучше, чем многие рукописи гораздо более ранних эпох. Джаалдарские письмена струились по бумаге.
— Нужен переводчик с джаалского, — вздохнул он. — Знать бы что здесь за секрет, из-за которого умерло столько народу.
— Небось какое-нибудь бессмертие, — фыркнул Иззе. — В общем, что-то вычурное и банальное.
— Мне кажется, здесь что-то гораздо хитрей. Может и правда, способ развеять Блуждающую Тьму?
— Спруга вам на язык….
Вздохнув, Терций отложил свитки обратно в кошель, чтобы они не отсырели.
Через пару дней, прорвавшись через парочку-другую штормов, они причалили в Карамаргосе. Стояла промозглая погода, и Терцию не терпелось согреться у камина своего дома и съесть пару мисок свежей онтейской похлебки. Однако его ждал неприятный сюрприз. Вместо дома его ждало успевшее остыть пепелище. Все прогорело до основания, остался лишь каменный остов камина в гостиной.
— Я любил этот дом.
— Мне жаль, — тихо сказал Иззе.
Амико бродил по обломкам, с беспокойством оглядываясь по сторонам.
— А где Лирда и Сильвия? — спросил он.
Терций представил, что пожар застал их врасплох, ночью, и те сгорели заживо. По телу пробежали мурашки. Какая страшная смерть! За что?
Весь день и всю ночь они провели на пепелище. Иззе собрал импровизированный шалаш из обломков. Чарна развела огонь. Амико раздобыл хлеба, сыра и воды. Кое-как подкрепив силы, Терций заснул.
Белый ворон летел над черно-белым городом, а затем сел на подоконник смутно знакомого дома. Склонив голову набок, он смотрел, как темная эльфийка вышивает в кромешном мраке. Ворон каркнул, эльфийка вздрогнула, посмотрела на него и выронила иглу.
— Господин Веласко? — шепнули темно-серые губы.
Терций вскочил с места и закричал:
— Лирда!
Все остальные перепугались от его крика и сначала подумали, что тот бредит, не отойдя ото сна, однако Терций стоял на своем.
— Лирда жива и я знаю где она. Собираемся!
Через полтора часа они уж стучали в ворота особняка Масиаса.
— Кого нелегкая принесла? — буркнул из-за ворот заспанный подросток.