— В моем кабинете. Сюда.
Полотно Яззара повесили как раз напротив письменного стола. Большую часть дня оно будет в тени, как и положено картине из Вечной Ночи.
— И вот еще. — Лирда передала ему в руки туго набитый мешок. — Аванс за ваши услуги.
Терций раскрыл мешок и увидел там рассыпь онтейских монет и несколько крупных драгоценных камней. Очень щедро, но ценности жгли руки. Хотелось отказать, да нельзя.
— Благодарю госпожу, — ответил Терций.
Когда эльфы убрались из кабинета, он задержался, зажег свечу и пригляделся к полотну. Картина пестрела мельчайшими деталями. На фоне — темная громада укутанной тенью Карамаргосы, а на переднем плане — храм. Терций прищурился, разглядывая фигуру убийцы. В его руках блестел кривой церемониальный кинжал дроу. Терций нахмурился. Чтобы ноквулил попал в руки людям? Эльфы сочли бы это кощунством. Или под плащом все-таки скрывается дроу, дела которого пытаются замять соплеменники? Снизу раздался какой-то шум. Терций затушил свечу и поспешил спуститься в гостиную.
Источником шума оказались Амико с Лирдой.
— Я не раб, — сказал мальчик. — Разве это вежливо с порога называть кого-то рабом?
Девушка рассмеялась:
— Забавный! Тебя хозяин научил так говорить? У госпожи Эльвалы есть ручной спруг. Он тоже чирикает по приказу и подает лапку.
— Чирикает? Уважаемая, я не животное. Придержите при себе неудачные сравнения.
— Дерзкий! Скажи, ты правда мальчик, или вас создают скопцами?
— Госпожа Лирда, выбранная вами тема для обсуждения не принята в приличном обществе и выставляет вас в крайне неприглядном свете. Но если вы хотите поговорить на злободневные темы, то почему бы нам не обсудить ваше место в иерархии посольства?
— Дерзкий! — вновь повторила Лирда, а затем, заметив Терция на лестнице, сказала ему: — Ваш гомункул слишком много себе позволяет.
Странно, но в ее голосе не было недовольства. Похоже, ее даже забавляла дерзость Амико.
— Я воспитал его, как своего компаньона и собеседника, — ответил Веласко. — Мне скучно разговаривать с теми, кто не способен ни слова сказать поперек. Мне очень жаль, если он оскорбил вас. Приношу свои извинения.
— Слышал? — кинула Лирда гомункулу. — Хозяин приносит за тебя извинения. Тебе не стыдно?
Амико невозмутимо ответил:
— Стыд — проявление души. Жрецы учат, что у гомункулов нет души.
Терций едва успел подавить смешок. Мало ли как могла это расценить эльфийка. Хищно улыбнувшись, Лирда сказала Терцию:
— Господин Веласко, вашему гомункулу просто необходима жесткая рука. Могу подрядиться к вам в помощь. Отлично владею плетью и розгами, а если проколоть ему нос и вставить цепь…
— Кхм, спасибо, но не надо.
— Как знаете. Есть что передать госпоже Эльвале?
— Нет. Если появятся новости, я передам их через Иззе.
Эльфийка поморщилась в отвращении:
— Как знаете. Я еще по хозяйству могу. Буду куда лучше ваших нерасторопных тараканих. Дрожат там, за стенкой. Жалкие создания!
Вот это уже грубость!
— Боюсь, Лирда, у вас возникнут проблемы с походом на рынок. Меня вполне устраивает служба Сильвий, но спасибо, что предложили.
Она простодушно пожала плечами:
— Как хотите. Тогда я пойду, пока солнце не встало.
Выпроводив темных эльфов восвояси, Амико еще несколько секунд смотрел на запертую дверь, а потом сказал:
— Ясного солнышка им в спину.
— Амико! — Терций ударил его перчаткой по макушке. — Видать, я и правда тебя разбаловал. Говоришь что попало.
— Я говорю точно в цель.
Терций покачал головой. Амико, как и все гомункулы, не способен ослушаться приказа хозяина, но в остальном он вел себя очень вольно, это верно. На фоне других гомункулов могло броситься в глаза, а там не избежать неудобных вопросов. Выходя на улицу, Терций распорядился:
— Амико, никому не груби.
— А разве я кому-нибудь грублю? Я веду вежливую интеллектуальную дискуссию.
«Воспитал на свою голову», — вздохнул Веласко.
Они пошли по просыпающемуся городу, и Терция не покидало неприятное ощущение слежки. Он периодически оглядывался через плечо в тщетной попытке определить, кто же так настырно его преследует. В конце концов он успокоил себя, что это, должно быть, Иззе. Тот же обещал следовать за ним тенью. Терций заставил себя шагать бодрее. Грязное золото темных эльфов звенело в мошне. Если уж на что его и тратить, то на благополучие близких, а услуги алхимиков стоят недешево.