Гумпа всегда находятся на возвышенностях, большею частью даже на самых вершинах гор, где окружающая обстановка благоприятствует созерцанию. Но не подлежит сомнению, что первоначально придавали более глубокое значение их сооружению на высотах, чем исключительно ради созерцательных целей. Народ веровал, что таким образом люди были в более тесном и прямом сообщении с божеством, полагая, что оно именно с возвышенных мест земли изрекло людям свои прорицания» [19, с. 448–449].
Религиям Индии Щербатова посвящает отдельную главу, в которой рассматривает древнейшие ведические верования, брахманизм, индуизм и джайнизм, их обрядовую и догматическую стороны. Исламу автор специально не уделяет внимания, ограничивая свою задачу рассмотрением религиозных систем чисто индийского происхождения. По мнению Щербатовой, несколько столетий мусульманского владычества вряд ли коснулись здесь этих коренных религий. Очевидно, путешественница не совсем права, а ее методологию, исключающую из исследования ислам, одну из крупнейших по числу последователей религий страны, нельзя считать оправданной. Сомнительным выглядит и щербатовский тезис противопоставления «языческим», т. е. нехристианским, религиям христианства как якобы идеальной религии, к которой должен стремиться индиец во имя духовного совершенства. Путешествие по Индии закончилось возвращением в Калькутту. Остались позади Гималайские горы. 31 марта 1891 г. путешественники перебрались на пароход «Ассам». Через неделю обогащенные индийскими впечатлениями Щербатовы покинули Калькутту. Пароход взял курс на Бомбей.
В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ
Проходит еще два года, и неутомимые путешественники отправляются в 1893 г. в новое странствие, на этот раз в Юго-Восточную Азию. Заветной их целью была теперь Ява, главный остров среди обширных владений голландцев на Малайском архипелаге.
До итальянского порта Бриндизи Щербатовы доехали из России поездом, а в Бриндизи сели на комфортабельный пароход «Гималаи», принадлежавший британской компании и следовавший из Лондона в Австралию. Миновали Средиземное море, Суэцкий канал, Красное-море, Баб-эль-Мандебский пролив и вышли в Индийский океан. В Коломбо на Цейлоне путешественников встречал старый знакомый Джон, индиец, бывший их слугой во время предыдущего путешествия в Индию и на Цейлон. Он отличался честностью, исполнительностью и произвел на путешественников самое благоприятное впечатление, так что они захотели воспользоваться его услугами и во время поездки на Яву. Джон был вызван в Коломбо через посредническую фирму и в дальнейшем не раз оказывал Щербатовым неоценимые услуги. На него можно было всегда положиться, доверить ему багаж.
В Коломбо путешественники пересели на другой пароход, «Рохилла», принадлежавший той же британской компании, который взял курс на Сингапур. В Сингапуре-они находились 25–27 января. Это была важнейшая колония англичан, контролирующая восточный выход из Малаккского пролива, представлявшего ворота из Индийского океана в Тихий. Еще в начале XIX в. сэр Томас Стэмфорд Раффлз, один из активнейших проводников британской колониальной политики в Азии, подметил то значение, которое мог бы сыграть для англичан почти безлюдный, заросший болотистыми джунглями островок у южной оконечности Малаккского полуострова. С помощью вероломства и обмана он стал обладателем острова, принадлежавшего до этого одному из местных феодалов, и основал здесь британскую военно-морскую базу. Город Сингапур стал быстро расти, главным образом за счет выходцев из Китая, становившихся здесь портовыми кули, рикшами, мастеровыми. Наиболее удачливые и зажиточные приобщались к торговле, богатели. Постепенно город приобретал важное значение для всей Юго-Восточной Азии как центр посреднической торговли.
Путешественники видели помпезные фасады официальных зданий на набережной, построенных в викторианском стиле. В них размещались колониальная администрация, банки, деловые фирмы. И здесь, как и в Бомбее и Калькутте, британские дельцы вносили дух бизнеса и наживы. В стороне от набережной начинался типичный китайский город — ряды лавок, харчевен, мастерских ремесленников с вывесками-иероглифами, пропитанные пряными запахами. Иногда попадались пагоды, пестрые, словно покрытые лакированной росписью шкатулки. А на окрестных холмах в пышной тропической зелени прятались особняки богачей. Разбогатевшие китайцы стремились не отставать от европейских дельцов.
Остановившись в гостинице «Европа», Щербатовы нанесли визит русскому консулу, осмотрели местный ботанический сад, ознакомились с городом.
Дальнейшее плавание до Батавии (ныне Джакарта), административного центра Нидерландской Индии, как называли тогда официально Индонезию, продолжали на голландском пароходе «Де Карпентер». Путь по мелководному Яванскому морю занял два дня. В Батавию, вернее в батавский порт Танджунг Приок, прибыли 29 января. В настоящее время порт почти слился с индонезийской столицей. А в те времена, в 90-е годы прошлого века, Танджунг Приок был отделен от города значительным пространством рисовых полей и болотистых зарослей, которое обычно преодолевали поездом.
В те времена Батавия казалась огромным, широко разбросанным городом. Его обширные площади были заняты садами и парками. Здесь находился белокаменный дворец генерал-губернатора с колоннадой и большой открытой верандой. Перед дворцом на флагштоке развевался трехцветный флаг нидерландского королевства. Фасад здания был обращен на огромную площадь, на которую также выходили различные колониальные учреждения. Вокруг, на тихих обсаженных пальмами улицах, располагались особняки местной европейской знати: высших административных чиновников, старших офицеров гарнизона, дельцов. Деловой центр, где были сосредоточены банки и фирмы, находился в северной, отдаленной части города, в районе Кота. Все это обычно обрастало китайскими лавками и хижинами бедняков. Голландцы насаждали здесь свой колониальный стиль, приспосабливая его к жаркому и влажному климату прибрежной Явы. Фасады особняков обычно украшались открытыми верандами с массивными колоннами. Окна наглухо закрывались решетчатыми ставнями, спасающими от зноя. Полчища слуг держал любой голландец, даже занимавший не ахти какой высокий в колониальной иерархии пост. Труд индонезийцев обходился баснословно дешево.
Город прорезывала сеть каналов. Голландцы стремились придать Батавии облик своего рода тропического Амстердама. Но к влажному, нездоровому климату мог ли привыкнуть лишь немногие европейцы. Поэтому состоятельные голландцы предпочитали жить в Бейтеизорге (нынешнем Богоре), к югу от Батавии, с его более прохладным и сухим климатом, в крайнем случае выезжать туда на воскресные дни. Сам генерал-губернатор редко находился в своем дворце и постоянно жил в загородной резиденции в Бейтензорге. Там, на опушке знаменитого ботанического сада, и был возведен бейтензоргский дворец. В его ограде на лужайках паслись ручные карликовые олени.
В Батавии Россия держала своего консула. Его обязанности не были слишком обременительными и скорее сводились к представительству. Русские корабли заходили в Танджунг Приок нечасто, ибо торговые связи между Россией и Явой были незначительными. Иногда по линии Российского географического общества сюда командировались русские ученые, преимущественно естествоиспытатели, географы, почвоведы. Они постоянно работали в бейтензоргском ботаническом саду.