С этими словами Сандакан несколькими взмахами кинжала сделал надрезы на еще теплой шкуре пантеры и содрал ее с туловища животного. Потом все четверо, оставив на месте убитых носорога и пантеру, пошли к ожидавшему их отряду.
XV. Священная гора Кайданган
Неся с собой действительно великолепную шкуру убитой пантеры в качестве трофея, разведчики возвратились к своему отряду. По дороге они несколько раз натыкались на трупы погибших в ночном бою носорогов.
— У нас в Индии, — сказал задумчиво Тремаль-Наик, — я видел однажды нечто подобное. Но там были боевые слоны. Тридцать боевых слонов раджи шикарпурского…
— Того, кто мечтал поднять всю Индию против англичан? — спросил Янес.
— Того самого. Индия имела великолепную армию, главную силу которой составляли храбрецы сикхи и воины-гуркхи с далеких и таинственных гор Гималаев4.
— Наемники? — осведомился Сандакан.
— Да. Конечно, наемники. Но они храбро сражаются и всегда верно служат тому, кто им платит жалованье, умирая до единого в бою. Но раджа чем-то оскорбил их. Кажется, он приказал убить одного из знахарей, всегда сопровождавших в бой отряды сикхов и гуркхов, их «мудрого человека». Это нечто вроде колдуна, который вместе с тем слагает песни, прославляющие воинов. И вот, когда раджа выступил в поход против англичан, сикхи и гуркхи отказались повиноваться своим офицерам. Началось восстание. Раджа, недолго думая, направил на мятежников всех своих боевых слонов. Это были великолепные животные, которые при крике магутов — Рам, Рам, Магадови! — приходили в неукротимую ярость и бросалась на людей, топча их как муравьев.
Я видел эту ужасную картину, когда был еще ребенком: тридцать гигантов-слонов топтали и крошили четыре тысячи человек — сикхов и гуркхов. Но мятежники умирали, не уступая ни пяди. Они кололи слонов копьями, рубили мечами, встречали их залпами, распарывали им животы кинжалами, и один гигант падал за другим под этими отчаянными ударами. На глазах у жестокого тирана-раджи легли все гиганты-слоны, потонув в массе людей. Но и из восставших уцелела едва половина: две тысячи трупов лежало у стен Шикарпура. Эти трупы завалили собой тела слонов.
А потом, когда все было кончено, пришли англичане, и Шикарпур упал в их руки, как спелое яблоко, потому что у раджи уже не было ни слонов, ни сикхов… Но мы уже среди своих. Глядите, друзья! Сапогар идет нам навстречу!
В самом деле, обеспокоенный долгим отсутствием вождей, Сапогар шел их встречать и рядом с ним бежал в припрыжку вождь негрито.
— Недалеко отсюда, — сказал Сандакан, присоединившись к двигающейся колонне, — должна находиться гора Кайданган, которую я так часто посещал в молодости. Нам во что бы то ни стало надо добраться до этого места. Я знаю, мои малайцы и твои ассамцы, Янес, и даже негрито держатся выше всяких похвал. Но это странствование по бесконечному лесу, эта отчаянная работа по прорубанию
дороги в зарослях и, наконец, эта борьба за каждый шаг так изнурительны, что все наши люди буквально изнемогают. Если бы наш отряд в иных условиях подвергся атаке носорогов, я уверен, мы бы справились с этой опасностью гораздо легче, чем теперь. Ведь, надо же признаться, еще чуть-чуть — и мы действительно были бы рассеяны по лесу, а затем подверглись бы нападению преследовавших нас даяков и были бы, конечно, без труда истреблены поодиночке.
— Что же дальше? — спросил Янес.
— Я предполагаю захватить вершину близкого к нам Кайдангана и укрепить ее. Для этого там найдется немало очень удобных мест, где и такой небольшой отряд, как наш, может держаться неделями против неприятеля, силы которого превышают наши и в три, и в четыре раза, — пояснил Сандакан.
— Конечно, — вмешался в разговор Каммамури, — если только у осажденных окажется достаточно боевых припасов.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Сандакан.
— Самую простую вещь! Мы не жалели ни пороха, ни пуль. Вспомни, сколько дней мы находимся в пути. С нами был огромный боезапас. Но всему приходит конец. Последняя схватка с носорогами стоила нам дороже, чем два сражения с даяками. Я как раз шел с докладом об этом.
— Говори подробнее! — озабоченно промолвил Сандакан.
Доклад был скоро закончен. Сандакан задумался, потом, не отвечая на вопрос Янеса, что же именно он думает предпринять в связи с близким истощением боевых припасов, тряхнул головой, как бы прогоняя назойливые мрачные мысли.
— Хорошо! — сказал он спокойно. — Тем больше причин добраться до Кайдангана и занять там крепкую позицию. А там увидим.
И он подал сигнал к продолжению марша в прежнем направлении.
Назумбата на этот раз не обманул Сандакана: с каждой пройденной милей резко менялся характер местности, лес заметно редел, гигантские деревья дебрей Борнео попадались уже только поодиночке, а не целыми группами, как раньше, заросли не были так густы, почва становилась все более и более болотистой, чувствовалась близость Голубого озера. К полудню перед отрядом уже открылась необозримая равнина, покрытая невысокими холмами, напоминающая внезапно застывшую поверхность взволнованного моря. Холмы шли то по отдельности, то тянулись целыми цепями, убегая в голубую даль. И над равниной возвышалась огромная гора, по склонам которой почти до самой вершины тянулись леса и рощи.
— Кайданган! — воскликнул Сандакан, простирая руки к гордой вершине Кайдангана. — Кайданган, родной мне Кайданган, в скалах которого я некогда нашел спасение от гнавшихся за мной по пятам врагов! Я вновь пришел к тебе, Кайданган! Пришел со своими друзьями и соратниками. Прими, приюти и защити нас, старик, священный Кайданган!
Прислушиваясь к страстной речи Сандакана, значения которой они не понимали, негрито переглядывались с каким-то ужасом. Они думали, что «утан-уропа», этот непобедимый и казавшийся неуязвимым боец, творит заклинания, призывая себе на помощь подвластных ему духов гор и долин.
Три-четыре часа марша, походившего на бег взапуски, позволили Сандакану довести отряд до подошвы Кайдангана. Ведя людей знакомыми ему тропинками, Сандакан скоро убедился, что даяки не заняли подступов к горе, не устроили завалов на горных кручах. По-видимому, они не предполагали самой возможности занятия отрядом склонов горы, стоявшей несколько в стороне от направления, следуя которому, Сандакан мог быстро достигнуть Голубого озера, резиденции раджи. А к тому времени, когда даякам стала ясна цель Сандакана, остатки племени негрито, женщин, детей и раненых, уже втянулись в ущелье.
На самой вершине Кайдангана, на высоте в тысячу метров над уровнем расстилавшейся у подошвы горы равнины отряд Сандакана отыскал большое плоскогорье, представлявшее собой естественное укрепление. С трех сторон скалы громоздились одна на другую, круто обрываясь в бездну, так что, казалось, ни один человек не смог бы взобраться снизу на плоскогорье. С четвертой стороны доступ был возможен, но тоже затруднителен, что испытали на себе воины Сандакана, ибо вся местность вокруг была изрезана глубокими оврагами, засыпана обломками скал. Местами пробираться приходилось по острому горному хребту, соединявшему две скалы, местами приходилось пробираться по карнизу, прилепившемуся к нависшей над пропастью угрюмой скале.
— Гм… очень недурно… для ловушки! — ворчал Янес, оглядывая дикие картины, представлявшиеся его взору. — Попасть сюда довольно легко. Выбраться отсюда… Право, опасаюсь, что выбраться отсюда физически невозможно. Ну, да посмотрим! Сандакан знает, что делает. А для отдыха трудно найти лучшее местечко. Если только здесь нет комаров…
— И даяков! — подсказал подвернувшийся Каммамури.
4
Сикхи — последователи доктрины сикхизма, отрицающего сложную обрядовость и аскетизм индуизма и проповедывающего равенство людей перед богом и священную войну с иноверцами. Сикхи живут в основном в индийском штате Пенджаб. Гуркхи (парбатия, непали) — народ, живущий в Непале.