Глава IX.
ГАВИАЛ
Покончив с дурианом, капитан Редвуд, Муртах и малаец снова отправились на поиски пищи. Необходимо было добыть к обеду мяса, рыбы, птицы — словом, чего-нибудь более существенного, чем сырые плоды.
Каждый из мужчин пошел тем же путем, что и раньше, до случая с дурианом: Редвуд — в лес, Муртах — вверх по течению реки, а Сэлу — по берегу залива. В руках у малайца была заостренная с одного конца бамбуковая палка, которую он время от времени втыкал в песок, чтобы узнать, нет ли там устрицы.
Генри и Эллен опять остались одни. Только теперь они уже не сидели под деревом. Отец велел им выкупаться. И это в самом деле было необходимо — ведь они так долго лежали в грязной лодке, томясь под зноем тропического солнца. К тому же купанье прекрасно восстанавливает здоровье и укрепляет тело. Генри стал купаться поближе к морю, а Эллен, которой нравилась прозрачная вода и мягкое песчаное дно реки, вошла в воду неподалеку от места, где они сидели. «Безопасней», — подумала она. Сюда не достигали волны прибоя, и течение реки тут было гораздо спокойнее. Однако мы сейчас увидим, что безопасность оказалась мнимой. Едва охотники разбрелись, как безмятежный покой знойного полудня был нарушен пронзительным криком, который далеко разнесся в безмолвии острова и, докатившись до леса, резко оборвал пение крылатых его обитателей.
Услышал этот крик и капитан Редвуд, бродивший с винтовкой по лесу, высматривая дичь среди густых ветвей; услышал его и Муртах, сидевший с удочкой на берегу реки; и Сэлу, зашедший по колени в воду; и Генри, плавно покачивавшийся на волнах морского прибоя. Но особенно громко прозвучал этот крик в ушах Эллен, потому что кричала она сама. То был крик смертельного ужаса.
Услыхав его, все тотчас же побросали свои занятия и опрометью кинулись туда, где оставили Эллен.
Через несколько секунд мужчины и мальчик подбежали к берегу, и то, что они увидели, заставило содрогнуться от ужаса их полные отваги сердца.
Посредине реки, ширина которой достигала в этом месте ста футов, стояла Нелли. Видно, у берега ей показалось слишком мелко. Вода была девочке по самую шею, на поверхности виднелась лишь ее голова. А напротив нее торчала другая голова — огромная голова страшилища, похожего на гигантскую ящерицу. Это было пресмыкающееся из породы крокодилов, которое, покинув заросли тростника на противоположном берегу, быстро неслось навстречу перепуганной девочке. И неудивительно, что при виде этой страшной длиннорылой головы с широко разинутой пастью Нелли не могла подавить крик ужаса.
Весь вид чудовища говорил о его намерении проглотить свою жертву.
— Гавиал! — крикнул Сэлу, увидев огромное тело гигантского крокодила, достигавшее целых двадцати футов в длину.
— Гавиал! — повторили в один голос капитан и Муртах. Оба прекрасно знали, что представляет собой плывущее к девочке чудовище.
Голова животного имела не менее ярда в длину, и почти всю ее занимали огромные челюсти, на верхней из которых торчала большая продолговатая шишка — характерное отличие от других видов пресмыкающихся этого отряда.
Когда встревоженные криком люди подбежали к берегу — а прибежали они туда почти одновременно, — между гавиалом и девочкой оставалось не более двадцати ярдов. Гибель ее казалась неминуемой…
В первый момент, заметив грозящую ей опасность, Нелли попыталась бежать. Но неосторожность завела ее слишком далеко от берега, а страх совсем сковал силы; сделав несколько движений, девочка отказалась от своей попытки и, стоя по шею в воде, издавала отчаянные вопли.
Что делать? Еще несколько секунд — и огромные челюсти схватят хрупкое тело ребенка…
Несчастный отец беспомощно стоял на берегу, всем своим видом являя живое воплощение горя. Крохотная, с горошину, пуля его винтовки причинила бы этой чудовищной голове не больше вреда, чем капля дождя или града. И даже в том случае, если бы капитану удалось попасть гавиалу в самый глаз, он и тогда вряд ли отказался бы от столь близкой добычи. Таким же беспомощным чувствовал себя и Муртах со своей удочкой, не говоря уже о Генри; у этого не было не только оружия, но даже платья на теле: он купался и, услыхав крик сестры, так и прибежал голышом.