Лосев же с Груздевым, прихватив с собой промывочный лоток и кирку с лопатой, направились на участок горных разработок.
Забои горных пород, оставленные приискателями прошлой осенью, от весенних паводков чуть оползли, но следы последних работ были видны, особо при плотике — неплотная скальная поверхность местами заглублена, вероятно, рабочие зачищали западения с наилучшим содержанием драгоценного металла, что называется «подбирали под метёлку».
Лосев окинул взглядом участок, приглядывался, думал: где бы начать опробование? Решил идти последовательно, не прыгать с места на место — то здесь, то там.
— Давай, Тихон, наскребай тут, — скомандовал Лосев и подставил лоток для его наполнения породой.
Тихон несколько раз ударил киркой о грунт, подцепил две лопаты и вывалил материал в лоток.
Макар, тут же взяв лоток в руки, подошёл к речке и принялся промывать содержимое. Тихон же с любопытством наблюдал за процессом и ждал результата.
Лоток в руках Лосева периодически наполнялся водой, от последовательных движений она разжижала породу, а когда Макар оттягивал лоток на себя, то муть и камушки смывались. Так он повторял много раз, пока на дне лотка не остался мизер породы. А потом и мизер был смыт и на днище шевелился лишь мельчайший песок, среди которого оба заметили блестящие скудные золотинки.
— Есть значки! — обрадованно объявил Макар.
Тихон во все глаза разглядывал мельчайшие крупицы, поблескивавшие на солнце.
— Что ж золото такое мелкое? Это сколько же нужно земли перерыть, чтобы на хлеб заработать, — разочарованно заметил Груздев.
— Такое как видишь. Чего нос повесил? Всего-то четверть ведра промыли. Это ж проба, а по ней можно судить, стоит ли в этом месте породу брать. Сейчас проверим все забои, и будет ясно, где нам лучше работать. Золото оно ведь не клад какой, копанул — и вот он горшок с драгоценностями, — рассмеялся Лосев. — Через бутару тачками прогоним, увидишь потом, каково настоящее золото, и крупное бывает, и самородки попадают. Оно и называются здешние месторождения — россыпные, золото, значит, россыпью в недрах залегает, словно крупа или бобы по размеру разные.
Убедительность Лосева в своём толковании вселила и в Груздева веру в успех предприятия. Для него это дело было новое, ранее не изведанное, а потому и предался обнадёживающим рассуждениям и даже представил себя зажиточным и независимым человеком.
В одном из уступов пробы оказались лучше, и Лосев принял решение добычные работы начать здесь.
Бутару установили как можно ближе, но и чтобы водосток со сплоток приходился прямо в него.
Глава 10
На следующий день все сообща выставили наилучшим образом бутару на низкие козлы-крепыши, уложили в неё резиновые коврики, а на них металлические трафареты — промывочный шлюз был готов. Состыковав несколько штук досок, а их в посёлке целый штабель, соорудили из них ходок для тачек. По рыхлому грунту с мелким камнем катить тачку, наполненную породой, невозможно, намучаешься, а воз с места не сдвинется. А вот такая малая механизация в самый раз — нагрузил — и кати по доскам, бежит тачка, только силы имей и сноровку, толкай и сдерживай, чтоб не опрокинулась.
Лосев объяснил членам бригады, каким образом и что делать. Работа простая, но трудоёмкая.
Когда пустили воду в бутару, Макар перекрестился, сказав:
— Ну, мужики, помогай нам Бог!
Первым взял кирку и принялся кайлить породу. Остальные не отставали, кайлили с усердием. Вскоре взрыхлили часть забоя.
— Теперь за лопаты и тачки и айда выдавать на гора. Вы трое на погрузку и откатку до бутары, я же буду прогонять пульпу по шлюзу. По мере погрузки и доставки породы, меняйтесь местами, так меньше усталость одолеет, — подсказал Макар.
По мере разгрузки тачек Макар скребком с усердием ворошил породу, а та, превращаясь в мутную пульпу, смывалась с бутары, камни разной фракции он скребком протаскивал и сбрасывал в хвосте шлюза, крупные отбрасывал через борт бутары.
Вода непрерывным потоком делала своё дело.
— Э, так с этаким напором и золото может снести, — насторожился Гребнев. — Смотри, как породу размывает и несёт, да и ты, Макар, ещё подсобляешь.
— Не снесёт, золото металл тяжёлый, всё осядет в трафареты.
Сколько промыто тачек с породой Лосев считал, а как их стало четыре десятка, приметил — настало время вскрывать шлюз.