– Тебе сюда, – услышал он голос Володи.
Овраг был глубокий, а снег мягкий и совсем не слежавшийся, поэтому он вошел в него практически по шею. Вонючий шарф уткнулся в нос, залез в рот, телу стало холодно. Но самым неприятным было то, что он не мог ни на что опереться, словно попал в какой-то вакуум. Серега подергал ногами – бесполезно! Вспомнилась передача про зыбучие пески – в них попадаешь, начинаешь пробовать вылезти, а тебя еще больше засасывает внутрь. Он еще больше похолодел изнутри. Стало страшно.
– Ну что, любитель хоккея, – услышал он голос, – ты все понял?
На фоне неба он увидел два силуэта. Один из них, несомненно, принадлежал Володе, а кем был второй человек – было неясно. Но именно он и говорил с ним.
– Нет в «Мотористе» никаких Рашковских. И Зайцевых тоже никогда не было. А Муха в аварии погиб. На какой хоккей ты ходил, чучело? И кто ты такой в действительности?
«Блин, они меня проверяли! Как фальшивых «афганцев» проверяют, и прочих таких же, фильм был недавно про это! Надо им объяснить, быстрее, что случайно, что не со зла!»
Но Серега ничего не мог сказать, он только рычал и хрипел, а ужасно пахнущий шарф еще и не давал дышать. Легкие разрывались от боли. Стало казаться, что под воздействием его лихорадочных действий тело медленно опускается вниз. Серега понял, что он умирает…
***
Сознание словно подсказало ему:
«Проснуться?»
«Да! Да!! Конечно, проснуться!!!»
***
– Черт малахольный, как же ты меня достал!
Сознанием он был еще там, в овраге, а Антонина уже вытаскивала его, замотанного в одеяло, из сна в настоящее.
– Ты посмотри, что ты натворил? Пепельницу на себя опрокинул, все одеяло на пузе, рычал что-то – я в соседней комнате слышала! Хорошо, что еще не легла! Это ж надо – так постель уделать?! Какого черта ты вчера поперся в этот бар?
– Так… уф!.. хоккей…
– Ишь ты, болельщик нашелся! Вот и отпускай тебя.
– Тоня…
– Убери руки, скотина! Форточку еще открыл – холодрыга такая! И ржет ведь, гад! Вставай, надо белье менять…
Серега улыбался. Всплыли слова незнакомца из сна:
«…в действительности…»
Вот она – действительность. Он был дома. Пьяный. В кровати. Рядом была злая и любимая жена.
И он был жив.