Каково там, на позициях?
— Но всё же дождь нашему солдатику нипочём, вот японцу так зарез… — говорят вернувшиеся с позиций.
— Что русскому здорово, то японцу смерть! — замечают на это.
И действительно низкорослые, слабосильные японцы тонут десятками, если не сотнями в канавах и рвах, переполнившихся дождевой водой.
— Он и сапог-то носить не умеет… — замечает солдат, — больше за спиной их носит, а сам щеголяет на соломенной подошве с завязочками, или же на деревянных ходульках… По горам в них, говорят, ему способно, ну а в грязь — пропадай…
И это действительно так.
Когда несколько лет тому назад в Японии, охваченной духом милитаризма, хотели провести закон о сокращении срока военной службы, дабы иметь большее количество запасных, против этого восстали офицеры и европейские инструктора.
— Помилуйте, их с год надо только обучать ходить в сапогах…
И эта наука, видимо, им не далась.
На театре военных действий пока тихо.
Дождь, хоть и тёплый, но охладил страсти.
Там и сям происходят лёгкие стычки, но они в счёт не идут, хотя японцам в них сильно достаётся.
Непрестанно настойчиво и усердно бьёт их доблестный генерал Мищенко со своими конными батареями.
Особенно отличился за последнее время взвод конной батареи в бою под Сахотаном.
Наши потери в отряде генерала Мищенко не превышают 50 человек, у японцев убито 600 человек.
И потери японцев почти всегда можно исчислять в такой пропорции сравнительно с нашими.
По словам знатока в военном деле, в настоящее время окончился первый, так сказать подготовительный период войны, период наших тактических отступлений и, надо сознаться, некоторых неудач.
После окончания дождей начнётся второй период — период наступления.
А пока — антракт.
Упомянув о генерале Мищенко, нельзя не отметить того общего о нём среди офицеров мнения, как об одном из выдающихся стратегов нашего времени.
— Он до точности изучил японцев, — говорил мне один из них, — он безошибочно вперёд указывает места, которые они займут на позиции, а также и те места, на которые они отойдут после боя. И всё предсказанное генералом исполняется как по писанному.
С большим и вполне искренним уважением отзываются также о генерале графе Келлере.
Во главе этих и других, выделившихся в настоящую войну вождей, конечно, стоит командующий армией, А. Н. Куропаткин, которого армия, как один человек, любит и в которого верит.
Это последнее чувство даёт большой импульс к бодрому перенесению невзгод военного времени и к уверенному светлому взгляду в будущее.
— Мы ведём очень трудную войну, — сказало мне лицо, близко стоящее к высшим военным сферам.
— Почему вы считаете её очень трудной?
— Главным образом потому, что нам приходится вести её на территории с населением в большинстве не таким, на которое мы могли бы положиться. Кто поручится, что среди шатающихся по линиям железных дорог, на станциях китайцев, нет готовых продать нас японцам. Никто! Большинство китайцев под нашу руку совершают грабежи и этим возбуждают против нас мирное население. Для примера вот случай, о котором мне рассказал только что приехавший из передового отряда офицер.
«Пришли мы, — говорил он мне, — в одну деревню, стали искать по обыкновению спрятанные запасы; знаем, что китайцы зарывают их в земляной пол своих фанз. Вошли в одну из них. Казаки стали щупать ногами пол. В некоторых местах пол оказался рыхлым. Стали рыть и нашли несколько ящиков с женской, богато вышитой одеждой, а также и зерновой хлеб. Хлеб взяли, а остальные ящики, конечно, оставили, не тронув ничего. Позвали стариков, стороживших оставленную жителями деревню, заплатили щедро за хлеб и ушли. Случайно через несколько часов нам пришлось вернуться в ту же деревню; поглядели — ящиков и след простыл. Ясно, что стащили те же старики-китайцы, обыкновенно самые отчаянные, оставленные сторожить деревню, а хозяевам скажут, что ограбили русские. И им поверят. Таким способом растёт неприязненное к нам чувство, подогреваемое ещё рассказами японцев».
А японцы клеветать мастера. Они, впрочем, считают на войне все средства позволительными.
Взять бы хоть фальшивые русские кредитные билеты.
На улицах Ляояна, для предупреждения населения, выставлены в рамках за стеклом фальшивые рубли, которые японцы ещё перед войной с Россией выпустили в большом количестве в Маньчжурии.
Кредитные рубли, надо отдать справедливость, подделаны очень тщательно.
Они гуляют по Маньчжурии, и я не поручусь, что и у меня в бумажнике нет рубля японского производства.