На биваке они принимают особенно строгие меры охранения, расставляя сторожевые посты в шахматном порядке.
К ним нельзя применять пословицы «А la guerre, comme А la guerre»[10], так как на биваке у них полный комфорт, прекрасные палатки, плетёные стулья, кресла, походные кровати — всё это, конечно, для офицеров.
Для начальствующих лиц отводятся китайские фанзы, которые быстро оклеиваются обоями и т. д.
Солдатам тоже предоставлены всевозможные в походе удобства.
Всё это им позволяет делать огромный обоз, тянущийся за армией и состоящий из вьючных мулов и кули — корейцев и китайцев — и множество женщин, среди которых преобладают китаянки.
Японский солдат в походе налегке, в руках его винтовка, на нём лишь сумка с патронами, фляга с водой и порция прессованного риса; у каждого есть карта.
Всё остальное в обозе.
Рекогносцировки совершаются смешанными отрядами.
За несколькими конными японцами идёт столько же пехотинцев и, когда передние пускают лошадей рысью, пехотинцы бегут за ними.
Выбрав позиции, японцы действуют с большею осторожностью.
Впереди их идут китайцы, которые вместе с тем несут и шпионскую службу.
Им платят большие деньги, но за каждое недонесение или ложное донесение мгновенно переселяют в тот мир, где «нет ни печали, ни воздыхания»[11].
Китайцы, в совершенстве знающие местность, обшаривают все кустики и, не найдя неприятеля, доносят об этом.
После этого идут передовые разъезды, а затем движется первая линия войска.
Солдаты, придя на позицию, тотчас ложатся и начинают окапываться, и только тогда подходит вся часть.
Я уже писал, как тщательно устраивают японцы свои позиции и как декоративно, изящно выглядят они.
Сигнализация у них доведена до совершенства.
Говорят, что посредством костров.
На сопках вырываются две-три ямы, обкладываются камнями, и в них кладётся гаоляновая солома, которая держит жар сильнее каменного угля.
В случае надобности солома поджигается и даёт густой дым.
Условленное число этих дымовых столбов и служит сигналом.
Орудует этими сигналами обыкновенно китаец, который живёт на сопке и получает за это жалование три рубля в месяц, а для самозащиты — револьвер-винтовку системы Маузера.
Для нас он является мирным китайцем, личность и жизнь которого неприкосновенна.
Неприкосновенны и китайцы, бродящие по сопкам и дорогам, около рельсового пути, но ни за одного из них нельзя поручиться, чтобы он не был подкупленным японским шпионом.
В бою японцы держатся германской тактики, т. е. ударяют центром и стараются охватить флангами.
Это, именно, те обходы, один из которых в битве при Вафангоу решил дело несколько иначе, нежели оно могло окончиться.
Следуя неуклонно правилу, что в современных войнах решающую роль играет артиллерия, японцы, главным образом, действуют артиллерийским огнём и пулемётами, которые у них есть при каждой роте, и ружейным огнём на расстоянии.
Таким образом они предпочитают «пулю-дуру», которую однако у них нельзя назвать такою, так как тщательно при походе изучая местность, они мельчайшие её подробности наносят на план, и эти планы служат им для измерения высоты прицела, особенно перед теми позициями, которые они раньше посетили и отошли от них.
Стреляют они очень метко.
Штык-молодец в руках наших солдатиков остаётся молодцом, но японцы редко допускают противника до штыковой работы, хорошо понимая, что против неё они бессильны.
Так под Тюренченом, когда наши бросились в штыки, японцы расступились как Чермное море перед евреями, а резервы встретили наших храбрецов убийственным огнём.
Там, где работает русский штык, для японцев нет спасения!
Это ещё раз доказало последнее дело под Хаяном.
Резервы у японцев имеются всегда в достаточном количестве, и тыл армии тщательно обеспечен.
Прибавьте ко всему этому азиатскую хитрость, наблюдательность и предусмотрительность до ничтожных мелочей, которые часто во время войны играют крупную роль, и вы должны будете признаться, что Россия имеет в японцах недюжинных и достойных её противников.
Это общее мнение военных корифеев.
Об отношениях японцев к китайцам я уже упоминал.
Замечу лишь, что они не грабят их фанз, не трогают их хозяйства и полей, но за известную плату и под угрозой смерти за ослушание, китайцы обязаны доставлять им всё, начиная с провианта и кончая потребным количеством «кули» и женщин.
11
Не вполне точная цитата из Апокалипсиса (откровения святого Иоанна Богослова), 21:4. Прим. ред.