По возвращении в лагерь мы застали его в полной суматохе. Сразу же после нашего ухода льдина под лагерем начала трескаться и тороситься. Делонг, зная, что у склада провизии остались больные, вместе с полудюжиной мужчин усиленно пытался переправить лодки и сани через зияющие трещины во льду. Положение было очень тревожным, а начало похода просто обескураживающим, и казалось, что, образно говоря, мы никогда не вернёмся в родные палестины; многие даже говорили, что им уже всё равно. Однако необходимы были незамедлительные меры: сперва через полынью были перетянуты лодки с провизией – все дружно брались за лодку или сани и когда льдины сходились вместе, быстро переправляли их. Кто-то падал в слякоть и воду, но крепко держался за канат, и товарищи вытаскивали его. Так, под смех и добродушное подшучивание, нам удалось ближе к вечеру снова собрать весь наш груз в одном месте. Но сани были так сильно повреждены, что пришлось разгрузить их и перевязать ремнями, не говоря уже о том, чтобы уменьшить груз на самых маленьких. Это привело к задержке ещё на один день. Тем временем первый куттер оставался в полумиле от нас, но так как он лежал в центре большой толстой льдины, мы почти не беспокоились за его благополучие. Из всего этого мы извлекли несколько ценных уроков, а именно – важность того, чтобы мы и груз обязательно держались вместе, чтобы между нашими складами не было слишком большого расстояния, а также не начинать переправу через трещину или полынью, пока сначала не доставим всё к месту переправы.
А теперь представьте себе нашу досаду от того, что мы не могли тянуть вместе двое самых лёгких саней и были вынуждены перетаскивать их по отдельности. По такой схеме, чтобы переправлять наши восемь мест груза, мы должны были проходить один и тот же маршрут тринадцать раз, то есть, чтобы пройти одну милю по прямой, мы должны пройти их тринадцать! Получалось, что из-за извилистого маршрута, из-за того, что льдины в трещинах и торосах, мы тяжело трудились с семи вечера до шести, семи, а часто и девяти утра, преодолевая от двадцати пяти до тридцати двух миль, чтобы продвинуться по прямой всего на две-две с половиной мили.
Мы учли опыт первого дня, и нам стало легче во второй. Например, мы обнаружили, что для ремонта саней конопляные верёвки намного лучше, чем ремни из моржовой шкуры, на которые мы так полагались. Возможно, на морозе кожа моржа может работать лучше, но я думаю, что единственное преимущество, связанное с её использованием, заключается в том, что при необходимости её можно съесть. И правда, свежая моржовая шкура, зажаренная прямо с волосами, вкусна, и многие члены нашей команды лакомились ею, съев свои порции пеммикана. Мы также узнали, что бездумное напряжение сил, на которое так полагаются моряки, на самом деле не самый правильный способ хорошо выполнить свою работу. Как ухаживать за санями и ремонтировать их, в какое время дня лучше наводить переправы, как объезжать торосы, чтобы не попасть в тупик и тому подобное, – все эти новые знания сослужили нам хорошую службу.