Радостно приветствуя утро и кое-как позавтракав скудной четвертинкой фунта пеммикана, мы вновь отправились в путь, полные, по крайней мере, прекрасного настроения и предвкушая хороший день пути, который, по моим расчётам, должен привести нас в первую деревню, отмеченную на нашей карте. Следуя по главному ответвлению реки на запад, мы наткнулись на небольшую группу островков, пронизанную во всех направлениях мелкими протоками, из которых, мы решили, выхода не будет. Было около полудня, поэтому мы съели по порции пеммикана, и пока некоторые остались заваривать чай, другие отправились разведать местность и попытаться найти путь в лабиринте проток. А Ньюкомб взял ружье и попытался подкрасться к стае диких гусей, которых он заметил в тундре. Увы! – то ли ветер был в их пользу, то ли кто-то их спугнул – во всяком случае, гуси наотрез отказались внести свой вклад в рацион нашего питания. Во время разведки к юго-востоку от нас была замечена ещё одна заброшенная хижина, но мы не стали её посещать. Протоки тут текли во всех направлениях, поэтому самым разумным было вести лодку просто против течения – тогда, если у нас хватит провизии, мы должны будем когда-нибудь достичь основного течения реки. Так оно и случилось. Через пару часов мы снова были в судоходной протоке шириной в полторы мили и с приличным течением. Со свежим ветром мы быстро понеслись вверх по реке, миновали длинный высокий остров, соответствующий одному из обозначенных на карте, и без особых трудностей продолжали свой путь, пока не достигли развилки реки. Здесь мы сначала попробовали пройти по северо-западному ответвлению, но, обнаружив, что это просто глухая или заиленная протока, повернули назад и последовали по западному или западно-тень-южному[33] ответвлению. Ветер вскоре стих, и нам пришлось взяться за вёсла. Течение было сильным, а гребцы наши уставшими, но в нескольких милях впереди виднелся высокий мыс, после которого река резко поворачивала на юг. Я направился к нему, держась поближе к берегу, где течение было слабее, подбадривая людей тем, что в двенадцати-пятнадцати милях за мысом, где мы остановимся на ночлег, согласно карте, есть деревня, и что на следующий день мы обязательно прибудем туда. Гребля была долгой и трудной; была уже почти ночь, когда мы обогнули мыс и высадились на низком болотистом берегу, который мы назвали «Грязевой ванной».
Установив две палатки, мы собрали достаточно сырого дерева, из которого получился хороший дымный костёр, поужинали и легли спать. Даненхауэр, Ньюкомб, Коул и Бартлетт поднялись на небольшой холм и спали в маленькой хижине, построенной там туземцами для наблюдения за оленями. Ночь была холодной и ветреной, шёл небольшой снег. К утру погода ухудшилась. С запада задул сильный ветер, и широкая река, которая здесь текла с севера на юг, волновалась, как море, покрытая белыми барашками, а у берегов образовался молодой лёд. Мы настолько ослабли, что с трудом передвигались. Коул, Лич и Лаутербах особенно жаловались на обмороженные ноги, и так как я хотел, чтобы все оставались, по возможности, сухими, я подтащил лодку как можно ближе к берегу, усадил в неё всех калек, включая себя, и попытался оттолкнуться, но безрезультатно. В конце концов несколько мужчин вылезли из лодки и столкнули её, но прежде чем они смогли запрыгнуть назад, лодку подхватило течением, и стоило больших усилий подобрать их снова. Мы взяли один риф на парусе и пошли вверх по реке в сторону поселений. Даненхауэр попросился исполнять обязанности рулевого весь день. Руки и ноги у него были в хорошем состоянии, и, хотя один глаз был забинтован, он, вроде, достаточно хорошо видел другим. Я с радостью согласился, довольный тем, что другому нашему рулевому будет облегчение, хотя для меня его не было, так как я не доверил бы управление парусом никому, кроме моих собственных потрескавшихся и распухших рук. Холодный воздух вихрями стекал вниз по холмам и распадкам, окатывая нас брызгами и креня лодку так, что вода бурлила прямо по краю подветренного борта. Вскоре мы заметили несколько оленей, бегущих по холмам так далёко, что нам оставалось только проводить их взглядом и печально вздохнуть. Вообще наше нынешнее состояние вызывало у меня немалое беспокойство; при таких сильных порывах ветра и в нашем искалеченном и ослабленном состоянии, с полуслепым рулевым, если лодка налетит на корягу или отмель и перевернётся, мы едва ли спасёмся в ледяной воде.
33
Здесь и далее будет использоваться румбовая система отсчёта направлений. В ней частица «тень» в названии направления означает прибавку одного румба (румб = 1/32 полного круга 360° или 11.25°). В частности, «запад-тень-юг» означает направление на запад + 1 румб к югу, т.е. 258.75°. Направление норд-ост-тень-ост = северо-восток + 1 румб к востоку = 56,25°. –