— Гарри! — воскликнул Рон, не переставая дубасить в дверь, — Мы знаем, что ты не спишь, что бы там не плела Джессика! Открой!
— Гарри, открой! — поддакнула Гермиона, — Мы должны поговорить!
— Поговорим завтра, — выдохнул Гарри, — идите спать.
— Ну, уж нет! — крикнул Рон за дверью, — мы войдем, хочешь ты этого или нет.
— Рон, оставь это, — поморщился Гарри.
Ответом ему последовало заклятье «Алохомора-ступерфай», выбившее дверь и заставившее Гарри отскочить в сторону, мысленно благодаря навыки ловца. В проеме двери стояли чуть встрепанные и бледные Рон с Гермионой.
— А вот теперь поговорим! — рыкнул Рон и, схватив Гарри за плечи, усадил на кровать, — Мы твои друзья, Гарри, почему ты избегаешь нас?
— Не хочу мешать, — тихо ответил Гарри, отводя взгляд. У него были красные глаза, а он не хотел, что бы Рон знал, что он плакал.
— Мешать? — воскликнула обескураженная Гермиона, — Гарри…
— Да, мешать, — вскочил он, — вы кроме друг друга уже никого не замечаете. Я рад за вас, но… — Гарри бессильно отвернулся к окну, — но я не знаю. Ничего не знаю.
— Гарри… — голос Гермионы дрожал, — мы… прости нас… мы…
— Да, друг, — в голосе Рона сквозила неловкость, — мы… понимаешь…
— Я все понимаю, — прервал его Гарри, — Вы любите друг друга. Сейчас вы все время хотите быть вместе, не расставаться, не прекращать держать друг друга за руки… — спиной он почувствовал, как друзья дернулись — он готов был поклясться, что Рон с Гермионой поспешно расцепили руки, — Я ни в чем вас не виню, и вы не должны за мной бегать, как собачки. Мы выросли и теперь расходимся в разные стороны. Так или иначе, когда-нибудь это должно было случится, — в горле пересохло, каждое слово отдавалось болью, в уголках глаз предательски защипало, но голос оставался усталым и ровным, — мы отдаляемся еще с начала этого года. Мы отвыкли друг от друга.
— Ты делаешь шаг в пропасть, Гарри, — в отчаянии воскликнула Гермиона, — если ты останешься один…
— Я уже один, — прервал ее Гарри, — …почти, — добавил он, когда совесть напомнила о Джессике, — И я не собираюсь этого менять. Я — ходячая опасность. Бомба, готовая взорваться в людном месте, вечная мишень и трофейный зверь, которого можно заманить приманкой. Один раз оступившись, я убиваю тысячи, как сегодня, в ратуше. Я, я, я — вот кто медлил, вот из-за кого погибли все заложники и мракоборцы. Я ничего не знаю. Что делать? Как изменить положение? Как убить Волан-де-Морта?… Я не знаю, не знаю!..
— Я тоже не знаю этого, — серьезно сказал Рон, — но мы разберемся. Мы справимся с этим. Вместе.
— Потому что по одиночке мы все погибнем, — продолжила Гермиона, — Единство — самая большая сила.
— Единство строится на понимании, — сам не понимая что говорит, прошептал Гарри, — А мы уже давно не понимаем друг друга.
— Зато мы верим друг в друга, — сказала Гермиона.
Гарри обернулся на ее слова.
— Мы верим, что устоим, — взмахнул рукой Рон, — Верим в победу над Ты-Знаешь-Кем. В то, что ты справишься…
Гарри вздрогнул от удивления. Из груди Рона вылетела звездочка. Та же самая, что у Джес тогда… Гермиона воскликнула — из ее груди тоже выплыл этот сияющий шарик света. И, как и в прошлый раз обе звездочки скрылись внутри Гарри.
— Что это?… — обескуражено пролепетала Гермиона, — Ты уже видел такое, Гарри?…
— Лишь один раз, — ответил Гарри, неотрывно смотря на друзей, — Это… что же это такое?
— Вера, — вдруг сказала Гермиона, — Давно профессор Дамблдор сказал мне: «Этот мальчик очень силен. Он сможет все, только нужно в него верить. Без веры Гарри не сможет победить Темного Лорда», — Гермиона тревожно взглянула на Гарри, — ты сказал, что это не в первый раз. Как это было тогда?…
— Джессика, — нахмурился Гарри. — она сказала… э… Я сделаю все, что бы ты выжил… Я верю в тебя…
— Вот! — Гермиона взмахнула руками, — Это и правда вера! Но… но вера это не магическая материя, это просто… э…
— Великий префект Гермиона Грейнджер не знает, как сформулировать мысль? — хитро прищурился Рон.