— Я. Выживу.
Ее щеки залиты слезами. Она пытается улыбнуться…
— Пора.
Судорожные всхлипы и слезы. Боль и ужас на всех лицах. Шаги, отдаляющие их от любимых людей. Они уходили, все вместе, тихо роняя слезинки, стирая их с щек. Они уходили.
Гарри хотел быть сильным. Он хотел выдержать это, но не смог. Бросившись вперед, растолкав толпу, он схватил Джессику за руку, развернул к себе, и быстро, лишь на секунду прикоснулся к ее губам… И тут же отступил, отпустил ее руку:
— Я люблю тебя…
медленно попятился назад. Ее глаза были полны любви и боли, но Гермиона, яростно стирая с щек слезы, схватила ее за руку и потащила за собой.
— Пойдем, Джес…
Их заслонила толпа.
Они ушли.
Глава 32. ДЕНЬ. Ожидание
Хогвартс охватило всеобщее оцепенение. Юноши играли в шахматы, не понимая, какие фигуры куда и зачем переставляют, болтали, фальшиво смеясь, путаясь и быстро замолкая, ходили по замку, долго, молчаливо, словно прощаясь с родными стенами. Все ждали нападения.
Но пожиратели или еще кто штурмовать замок не спешили. Дежурящие по периметру замка скучали, лениво меняясь. Первые три смены, определенно, были взволнованы и вытягивали шеи, оглядываясь при каждом звуке, но потом с каждым часом становилось все очевиднее — пока опасаться нечего.
Гарри не знал, куда себя деть. Вместе со старшекурсниками он уже выложил магловское оружие, палки и мечи, чтобы если что их можно было легко схватить, уже сотню раз просмотрел карту земель Хогвартса, трижды порывался пойти полетать, но потом вспоминал, что это невозможно, и снова припадал к картам.
Впрочем, вскоре он придумал способ убить время — разобрать вещи у себя в комнате. Шагая в гостиную по темным коридорам школы, он заметил еще один аспект замершей магии — все картины (кроме натюрмортов, естественно! — прим. Автора) стали изображать спящее царство. Хотя нет — портрет Хеччера Мачкберса был пойман именно в тот момент, когда изображенный на нем волшебник открыл рот, для оглушительного "апчхи!". Гарри усмехнулся смешному выражению лица Мачкберса и продолжил свой путь в гостиную. К его счастью Гриффиндор находился на первом этаже и не нужно было с риском для жизни перепрыгивать с лестницы на лестницу. Фред и Джордж, замершие с фонариками в руках, не поприветствовали его, сам портрет был немного перекошен, проход открыт. Проскользнув в гостиную, Гарри с грустью посмотрел на холодный и какой-то неживой камин и отправился себе в комнату. Там все было так же, как и во всей школе. Тихо, холодно, темно. На полу валялась пара томов, Молния пылилась, прислоненная к стене, вредноскопы (целых три: тот что давным-давно подарил Рон, и два подаренные на последний день рождения Марси Николсом и Шейдой Онилл) стекляшками рассыпались по столу, волшебный компас для метлы вряд ли показывал правильное направление. Пробираясь через свою комнату, Гарри подобрал валявшиеся на полу рубашку и мантию, толкнул ногой чемодан и тот ровнее лег под кроватью. Отодвинув стул, ловко подхватил съехавшие пергаменты, уложил их в ящик. Его глазам тут же предстал аккуратный дневник Лили Эванс. Взяв его в руки, Гарри полистал страницы и, найдя место, где закончил читать прошлый раз, уселся на кровать.
"Дорогой дневник! Если бы вчера мне сказали, что Джеймс поцелует меня, а я не стану как всегда вырываться и сопротивляться, я бы закатила глаза. Но…"
Что «но», Гарри дочитать не успел. С грохотом дверь в его комнату распахнулась и, споткнувшись о задравшийся коврик, прямо носом в пол грохнулся Деннис Криви.
Гарри бросился к нему, но юный гриффиндорец уже был на ногах.
— Гарри, пойдем скорее, там Рон с Джастином дерутся!
И схватив опешившего Гарри за рукав, он потащил его к выходу.
— Что случилось то? — спросил Гарри, уже сбегая вниз по лестнице за Деннисом.
— Они заспорили по поводу исхода войны, — ответил мальчик, перепрыгивая ступеньки, — Джастин засомневался в победе, Рон вспылил и…
В общем Гарри понял, что «и», когда они вдвоем с Деннисом вылетели на улицу.
Рон, белый, как полотно от ярости, так мутузил бедного Джастина Флитлетчли, что Гарри тут же бросился к ним, рискуя попасть под удар.
— РОН УИЗЛИ! — взревел он, схватив друга за занесенный кулак.
Тот тут же замер, словно его окатило водой, лицо Джастина просветлело от надежды. В следующую секунду основательно помятого хаффлпаффца поставили на ноги, Рон склонил голову.
— И что это означает? Как это понимать?! — восклицал Гарри, глядя на провинившихся, — Ты что совсем с ума сошел, Рон?! Я бы тебя еще понял, если бы это Малфой! Но Джастин?!