— Сколько танков прошло сегодня?
— Больше сотни. Сто восемнадцать…
Поздышев прошелся по траншее, увидел в нише гранаты, бутылки с бензином, пересчитал.
— Табачку бы нам, товарищ капитан, — попросил Лубянов. — Ребята совсем извелись.
— Табачку? Ах, табачку, — Поздышев оторвался от своих мыслей. — Нету табаку. Вчера последний раздали. Вот, возьми у меня. — Он сунул руку в карман галифе, достал помятую неполную пачку махорки.
— Да неудобно как-то.
— Удобно, удобно, — Поздышев даже подморгнул.
— Тогда спасибо, — поблагодарил Лубянов.
Вечером Поздышев вызвал к себе Жердева.
— Надо во что бы то ни стало пробраться в эти Борки, — объявил он, цепко оглядывая лейтенанта. — Связаться с кем-то из местных. Может, знают брод через болото.
— В Борках немцы, — напомнил Жердев.
— Теперь кругом немцы. Что же делать? С часу на час нас могут открыть. Сам понимаешь, что получится. Надо искать выход. Возьми с собой кого считаешь нужным. И запомни: в твоих руках наша судьба.
Жердев, услышав последние слова капитана, пробормотал невнятно, что сделает все. Повернулся и пошел собираться.
Через час, когда сгустились сумерки, разведка отправилась на задание. Впереди шагал Жердев в немецкой плащ-накидке и немецкой каске, за ним — солдаты Мухин и Жилин в таких же накидках и касках.
В лесу шли быстро — Жердев проложил здесь не одну тропинку, ориентировался легко, уверенно. Было прохладно, похрустывали под ногами сухие сучья, шелестела трава. Иногда путь им пересекали сойки. Отлетев поодаль в кусты, птицы наблюдали за пришельцами.
— Что там у тебя хлюпает? Хлюп, хлюп… — спросил Жердев, поворачиваясь к Мухину.
— Не знаю. Может, портсигар. Да вот еще перочинный ножик.
Обычно колкий, ироничный, Мухин сейчас присмирел. То, что лейтенант услышал, как в его кармане постукивает портсигар, удивило Мухина.
— Обвяжи тряпкой. А лучше, положи эти вещи в разные места, — посоветовал Жердев.
Мухин переложил перочинный ножик в нагрудный карман гимнастерки, а портсигар собрался было выбросить: все равно табаку нет. Но его остановил Жилин:
— Не дури. Красивая штука.
— Это мне ребята в цеху подарили.
— В цеху? За какие такие таланты? — не удержался Жилин.
— Провожали в армию и подарили.
— Вон оно что! Значит, память. Тем более нельзя бросать. Сам-то откуда?
— С Урала. Город Челябинск. А ты?
— Я из деревни. Псковская область. Все хотелось в город попасть, да не вышло, не пустили…
Видимо, Жилин вспомнил что-то неприятное из своей жизни и хотел рассказать о себе подробнее, но Мухин перебил его, сказав, что если учитывать факт его рождения, то оно произошло тоже в деревне, где он жил недолго: отец с матерью померли и его поместили в детский дом, потом он кончил ФЗУ, жил в общежитии, работал на заводе.
— Но понимаешь, какая странная штука, — продолжал Мухин, — все время мечтаю попасть в деревню. Тянет. И сам не знаю почему. Тянет, и все.
После этих слов оба неожиданно замолкли и до самой речки шагали молча, внимательно поглядывая по сторонам, как было приказано лейтенантом! Мухин — влево, Жилин — вправо.
Подойдя к речке, они напились и умылись.
Потом Жердев повел их широкой выемкой, заросшей по бокам ивовым кустарником и болотной травой. Выемка перерезала поле, на дне ее струился ручеек, образуя маленькие бочажки. Жердев шел вдоль ручья, сапоги его утопали в болотном мху, Жилин и Мухин следовали поодаль.
Тьма сгустилась. Стая птиц с шорохом ветра поднялась с кустов при их приближении. Жердев, оглядевшись, тихо выругался. Сделали еще несколько шагов и замерли: из-за кустов показались крыши строений. Несколько минут лежали не шелохнувшись, прислушивались. Потом лейтенант жестом позвал Жилина и показал рукой вперед. Тот уже не раз ходил в разведку и потому сигналы понимал быстро: тотчас сбросил накидку и уполз.
Прошло с полчаса, может, даже чуть больше. Где-то недалеко урчал мотор. Звук был четким и ровным, будто кто-то мягко бил молоточком по наковальне.
Наконец вернулся Жилин.
— Тута, за пригорком, человек двадцать полегло наших, — заговорил он, немного заикаясь. — Лежат непохороненные.
— А в деревне что?
— Немцы в деревне, а наших людей нет. В баньке старика со старухой обнаружил. Напуганы очень.
— Пошли, — чуть слышно произнес Жердев.
Быстро миновали взгорок. Тяжело было смотреть на разбросанные по земле в уродливых позах трупы красноармейцев. Многие лежали с винтовками, но без единого патрона. Похоже, это была одна из групп, пробивавшихся из окружения и застигнутых здесь немцами.