— Что, вы и ударить можете?
— Могу. Мне приходилось видеть не только пьяных истериков. А руку я потом вымыла бы с мылом.
— Тогда бейте! — воскликнул Котов.
— Лучше замолчите!
— Что же вы медлите?
И Котов отдался ненатуральному смеху, не замечая, что Мария побледнела и сидит как на иголках, что Баландин беспокойно смотрит на них, что Королев что-то пытается сказать, но безнадежно машет рукой.
Этим смехом Анатолий Котов и захлебнулся. На его лице появилось изумление. Плеск пощечины прозвучал в перерыве между танцами. Официант обернулся и увидел, как женщина садится на место, а мужчина в очках морщится, будто внезапно ощутив боль в незапломбированном зубе. Пожмурив глаза, Котов раскрыл их, влажно набухшие, потом усмехнулся, вытер глаза двумя пальцами и сказал:
— Он правильно оценил вас, Маша. Конечно, не в вас дело… Мне бы такую жену, Король. Видишь, я снова завидую… Многие ли женщины способны бить негодяев кулаками?..
— Хоть мне его жалко, — показал Баландин на Котова, — но все одно: Маша сделала все, как надо.