В подобных обстоятельствах счет времени ведется в секундах, и так же быстро надо принимать разумные решения. Матрос отыскал входную дверь, вынул нож из ножен и стал долбить в зазорах лед. Саша обвязал линь вокруг пояса, и руки его не дрожали, не было колебаний и трепета, он уже оценил дистанцию и дожидался благоприятного момента. Другой конец линя Саша передал матросам. Волна с боцманом приблизилась и заколыхалась на месте, словно накапливая энергию. Тогда штурман перекинулся через борт, пробковый пояс не дал ему погрузиться с головой, но фуражка осталась на воде. Единственным его желанием было пулей вылететь из воды; нелегко, если судорога сокращает мышцы, воздух вздувает легкие и грудную клетку будто втискивают в узкий панцирь. И все же надо устоять. Эта мысль пронизывает мозг, затем звучит на разные лады, как хор колоколов и колокольчиков: ты должен устоять, ты обязан сделать то, что должен сделать, и не оглядывайся назад — шлюпка уже далеко, следи за движением волны и не давай ей захлестнуть тебя. Ты худо плаваешь, но об этом надо было заботиться раньше. Не бойся, ты доплывешь. И матросы начеку, линь прочный, и ты привязал его надежно. Действуй увереннее и смелей, только не забывай следить за движением волны. Еще усилие, и ты уже добрался до боцмана и обхватил его за плечи. Это почти то же, о чем рассказывал капитан… Льдом обросли даже ресницы, волосы, схваченные морозом, превратились в сосульки, от холода раскалывается голова, и холод калеными иглами впивается в тело, но матросы тянут за линь, и ты торжествуешь. Теперь не нужно торопиться, надо все сделать до конца: пособи раненому боцману забраться в шлюпку.
— Обожди. У меня штаны съехали, — пробормотал Герасимов и, оказавшись в шлюпке, начал стонать и поскрипывать зубами.
Выстрелом из ракетницы с парохода метнули линь. На шлюпке линь приняли и вытянули привязанный к нему новый трос. Беридзе глянул на часы: выгрузка летчиков заняла полчаса. Спустя две минуты гидроплан затонул.
Летчиков — их было пятеро — привел в чувство судовой врач. У командира он обнаружил гангрену рук, о чем доложил представителю Красного Креста в Норвегии. Командир рассказал о подробностях: самолет вел ледовую разведку, и у него заглох мотор, экипаж закрылся от холода в кабине и, поддаваясь сонливости, поставил радиостанцию на автомат. Она отключилась, когда вышли из строя батареи…
Боцман лежал в каюте на чистой постели, глядел в потолок и продолжал стонать. Пришли матросы и Беридзе, матросы с распаренными лицами и мокрыми шеями, они отогрелись в бане и были в свежих рубашках. Боцман стал крепиться. Даже пытался улыбаться, но у него ничего не вышло, хотя эта попытка была заметна и вызвала сострадание. Капитан присел на край постели, матросы, стоя, закурили, один протянул закурить боцману и чиркнул спичкой Герасимов пожаловался, что сигарета отдает плесенью.
— Как твои дела? — спросил Беридзе.
— Зуб перестал болеть, — ответил боцман с готовностью и оперся на локоть, но вдруг изменился в лице и опять опустил затылок на подушку.
— Лежи, — сказал капитан. — В Норвегии отправим тебя в больницу.
Будто к чему-то прислушиваясь, боцман спросил:
— Штурман где?
— Остался в бане.
— Неплохой оказался человек, — сказал боцман слабым голосом.
— Придется замерить воду в колодцах, — обратился капитан к матросам.
— Я про штурмана вашего вспомнил, — опять сказал Герасимов. — Про Володю. Неплохой оказался человек. Сразу не подумаешь.
— Вот такое напомнил мне лед, — задумываясь, сказал Беридзе, потом встряхнул головой и попросил сигарету. Он бросил курить много лет назад, но сейчас затянулся вполне привычно, не закашлявшись.
Время десантника
Синее-синее небо. Маленькое облачко будто случайно попало на него. К тому же не было ветра, хотя наверху там облако тихо растягивалось и делалось тоньше. Взлетная полоса запылит от воздушных струй, когда будет разбегаться самолет; полоса — песок и суглинок, трава на ней уничтожена колесами, но вокруг зеленое поле, на нем нет кочек и удобно приземляться с парашютом. Вдалеке ровно стояли лесопосадки. В одном месте их словно подпирал стог сена. Было раннее утро. Курсанты готовились к выброске с самолета и укладывали парашюты…