— Сейчас пойдем.
— Да, — подтвердила Кэт, и Миша с досадой уловил в ее голосе удовлетворение.
— Вам-то когда ехать? — спросил он у Ани.
— Мне еще не скоро, — ответила она, и студенту показалось, будто в ее глазах мелькнула ответная печаль. — Мне еще надо закомпостировать билет, — сказала Аня.
— Может быть, мы вам успеем помочь? — произнес он, заметив, какой молниеносный отчаянный взгляд она кинула на чемодан и кошелку. — Кэт, может, успеем?
— Не успеем, — ответила Кэт; и он, взглянув на нее, сказал из упрямства:
— Вполне можно успеть.
— Не надо, — сказала Аня, чуть покачивая своего Колю, потому что он начал всхлипывать во сне. Петухов опять залюбовался ею: прекрасным чистым лицом, теплившимся в глазах тихим страданием, всем ее материнским образом, включая ребенка на руках, — залюбовался, потом проникся острой жалостью к ней и злобой к неведомому отцу Коли. Кэт перехватила его взгляд и с ударением сказала:
— Пойдем на перрон. Нам пора. Сейчас подойдет электричка.
— Пойдем, — отозвался Миша, поправляя на плече ремень спортивной сумки.
Он еще постоял возле Ани, вздохнул. Она лишь на миг взглянула на него, но этой доли времени оказалось достаточно, чтобы он убедился: да, расставание с ним ее печалит. Потом Миша и Кэт простились с молодой матерью, сделали от нее несколько шагов, и, пока шли, Петухов успел сообщить своей подруге:
— Знаешь, какой-то гад соблазнил ее.
— Да? — сказала Кэт, вскинув на него глаза. — Как же она это позволила?
— Как? Не знаю как, — ответил он, сознавая невозможность ответить на то ли слишком наивный, то ли вероломный вопрос и удивляясь, что в этом вопросе явно больше праздного любопытства, чем сочувствия. — Слушай, — произнес он, останавливаясь, — давай вернемся и поможем Ане донести вещи до кассы. Ей одной тяжело.
— Ну, хорошо. Давай, — согласилась Кэт. — Только побыстрей. А то опоздаем.
Они, к удивлению молодой матери, возвратились. Кэт сама взяла кошелку и направилась с ней к кассе. Михаил поднял чемодан. Аня смущенно пошла за ними, на ходу извиняясь и уговаривая студентов больше с ней не связываться и поспешить на перрон.
Когда они поставили вещи возле кассы, Петухов сказал Ане:
— Только сразу займите очередь, — и обратился к парню, стоявшему последним в очереди: — Слушай, ты в случае чего помоги этой женщине.
— Ладно, помогу, — равнодушно ответил парень.
— Идите же, — произнесла Аня тихо и женственно. — Спасибо вам. Идите, идите! Я теперь одна справлюсь.
Он вновь уставился на молодую мать и почувствовал, что не может оторвать от нее глаз и просто так расстаться с ней. Улавливая в ее взгляде признательность и никогда не забываемое в будущем воспоминание, Миша улыбнулся ей, покачал головой и опять вздохнул.
Кэт еще раз посмотрела на часы и дернула его за рукав.
— Ровно три минуты осталось, — сказала она с признаками откровенного раздражения.
Очнувшись, Михаил посмотрел на нее и удивился тому, что в ее лице есть обличье птицы, которого он раньше не замечал. Обличье это составляли небольшие размеры лица, маленькие, сведенные в комочек губы, круглые глаза и тонкий нос.
— Аня едет в Астрахань, — произнес он.
— Послушай, я не знаю, зачем ты это говоришь, — рассерженно отозвалась Кэт. — Мы помогли Ане. В конце концов нам все равно, куда она едет.
«До чего же неудачно она подкрасила веки и губы, — подумал он. — Надо будет сказать ей об этом. И вообще, что за привычка с таких пор краситься! Не девушка, а кукла какая-то!»
— Ну, идите же! — сказала Аня умоляюще, обращаясь к одному ему, и Миша ощутил меж собой и ею то, что называют родственностью душ, то, что рождается между мужчиной и женщиной по каким-то капризным законам, и понял, что ей без него тоже будет очень плохо.
«Ах, скотина!» — опять подумал он с яростью об отце ребенка и на глазах молодой матери изменился в лице.
— Да, нам пора, — сказал он, беря себя в руки. — Прощайте. Сейчас, Кэт. Только не дергай меня.
— Нет, ты можешь оставаться, — произнесла Кэт со злой улыбкой. — Я поеду одна. Дай мне билет.
Покрываясь пунцовыми пятнами, она протянула руку и отступила по направлению к выходу на перрон, где еще ждала загородная электричка, к которой уже никто из пассажиров не подходил.
Петухов порылся в карманах, достал оба билета и протянул ей.
— Извини, Кэт, — произнес он. — Я хочу проводить Аню.
— Ты сошел с ума! — воскликнула она со слезами на глазах. — Ты всегда был сумасшедший!
— Иди, — сказал ей Миша, подбадривая взглядом с отчаянием глядевшую на него Аню и страдая от жалости к Кэт.