— Дело не в том, что он сказал, — тихо произнесла Сандра, — а в том, что он сделал. Он переехал ко мне.
Мореа бросила корешок петрушки в стакан, и брызги томатного сока украсили ее кремовый свитер. Она, казалось, этого даже не заметила.
— В твою квартиру?! И ты ему позволила?..
— Так он меня и послушался! — едко заметила Сандра. — Я и глазом не успела моргнуть, как он появился. Теперь я хотела бы знать, каким образом…
Мореа покачала головой и уставилась куда-то поверх плеча Сандры.
Все ясно. Сандра умолкла на полуслове, прикусила губу и обернулась. Метрдотель усаживал одинокого гостя за соседний столик. Ей ничего не оставалось сделать, как поздороваться:
— Какая неожиданная встреча, Коннор!
— Привет, Сандра. Здравствуй, Мореа.
Он старался изобразить удивление. Но Сандра не обманулась. Она не сомневалась, что он подслушал ее разговор с Мореа. Вопрос только в том, как он сумел так точно определить время встречи.
— Надеюсь, мое присутствие не помешает вашей беседе, — сказал Коннор. — Я мог бы пересесть за другой столик, но сегодня так много народу…
— Давай присоединяйся к нам, и сейчас обо всем поговорим, — предложила Мореа, не растерявшись.
Сандра не успела и слова сказать, как он уже сидел возле нее и заказывал официанту минеральную воду.
— Ты даже не представляешь, как я счастлив, Мореа, — сказал он проникновенно.
Сандра вздрогнула: с чего это ему быть таким счастливым?
В голосе Мореа также не слышалось энтузиазма:
— Давай объясни, откуда такое счастье?
— Вы только подумайте. На прошлой неделе подобный разговор между нами тремя был бы без моего адвоката невозможен. А теперь мы сидим здесь и мирно болтаем.
— Ответ принят, — заявила Мореа, — но мы все еще не…
— Поскольку ты пригласила меня поговорить, это должно означать, что ты больше не адвокат Сандры. — Он улыбнулся. — А так как сегодня я тоже уволил своего адвоката…
Коннор нежно,положил руку на плечо Сандры. Да, она явно недооценивала актерские таланты бывшего мужа.
— И чтобы это отпраздновать, я угощаю вас обеих обедом. Мореа, пожалуйста, пришли мне счет, и тогда мы снова станем просто друзьями.
На несколько секунд Мореа просто потеряла дар речи, а затем повернулась к Сандре.
— Прошу прощенья, — пробормотала она, — теперь я вижу, что ты имела в виду, когда сказала, что он тебя не послушался. Бороться с ним не легче, чем с гриппом.
— Прекрасно, что ты это поняла, — парировал Коннор и посмотрел на Сандру. Взгляд его выразительных глаз был тверд.
— Значит, развод отменяется? Сандра в гневе захлопнула меню.
— Ты не можешь заставить меня быть твоей женой!
— Но могу сделать для тебя развод весьма дорогим удовольствием.
Мореа нахмурилась.
— Не дороже, чем он нам уже обошелся.
— В том случае, если ты говоришь о деньгах. Но так как речь теперь не только о них…
Сердце Сандры сжалось.
— Ты же говорил, что не будешь настаивать на скандале. Какая же я была дура, что поверила тебе!
— Я сказал, что предпочту иной выход, — поправил он ее. — Но если ты меня вынудишь, я пойду на все, чтобы участвовать в жизни своего ребенка.
Он встряхнул свою салфетку и положил ее на край стойки.
— Выбор за тобой, Сандра. Сообщи мне о своем решении. Вряд ли я останусь с вами обедать.
И он ушел, оставив за собой молчание. Когда к Сандре наконец вернулся дар речи, она спросила:
— Он не может отнять у меня ребенка, правда?
Мореа ничего не ответила. Потом, вздохнув, произнесла:
— Сложно сказать. Прелесть закона в том, что у каждого вопроса есть две стороны, и никогда не знаешь, что решит судья в каждом конкретном случае. Даже если есть статья о том, что ребенок остается с матерью…
— Спасибо, что ободрила, — отозвалась Сандра с горечью.
— Извини, дорогая, но это моя работа. Если бы я могла гарантировать результаты, я бы, наверное, сошла с ума.
— Но все эти угрозы Коннора! Если мы расскажем про них судье…
— Какие угрозы? Он сказал только, что хочет участвовать в жизни своего ребенка, и любой суд утонет в рукоплесканиях после такого заявления. Кроме того, суду ничего не стоит отклонить мое свидетельство, ведь я твоя подруга и, следовательно, предубеждена против Коннора.
— Но что же мне делать? Сидеть сложа руки и смотреть, как все рассыпается?
Мореа прищурилась:
— Есть один выход.
— Я пойду на все!
— Это не панацея, но Коннор может передумать…
Сандра расхохоталась.
— Ради Бога, разве это выход? Если Коннор решит вычерпать Тихий океан половником, я не поставлю ни доллара против него.
Мореа пожала плечами.
— Это единственное, что приходит мне в голову. Развод так меняет людей. Я знаю одну пару. Они ненавидели друг друга, но так и не смогли расстаться, потому что удовольствие трепать друг другу нервы было для них ценнее мирной жизни.
— Но Коннор не из таких.
— Нет, но идея та же. Ты хочешь, чтобы он выехал из твоей квартиры, но тебе еще важнее, чтобы он отказался от ребенка, верно? Спорить с ним по любому из этих вопросов — раззадоривать его еще больше. Я видела тому немало примеров с мужчинами гораздо менее настойчивыми, чем Коннор. Но если он сам поймет, что его идея не имеет смысла, то первый захочет расторгнуть ваш брак.
Сандра задумалась над словами подруги.
— Ну и что я должна делать?
— На данный момент у нас нет более удачного решения, — пришлось признать Мореа.
Энни так обрадовалась Сандре, что той даже стало неловко.
— Как я рада, что вы вернулись! — воскликнула она. — Сегодня уже человек десять изъявили желание с вами говорить. И один из них даже…
Сандра повесила свой пиджак в шкаф.
— Это легко объяснить, — ответила она как ни в чем не бывало. — Как только они узнают, что я ушла, они будут рады отыграться на тебе.
— Вы считаете, что все, кто работает с клиентами, одинаковы? — не поверила Энни.
— Ну, возможно, не все. Тебе нужно несколько недель, чтобы проявить себя, тогда клиенты сами захотят с тобой общаться.
— Хотелось бы верить, что вы правы. Но один из них только что звонил и, когда я попыталась объяснить ему, что вы ушли из компании, заявил, что свяжется напрямую с мистером Вэллесом.
— Кто это был?
Энни не надо было заглядывать в блокнот, имя надолго отпечаталось в ее памяти.
— Его зовут Луиджи.
— Владелец сети минеральных источников?
— Да, да, у него еще явный итальянский акцент.
— Луиджи — самородок, человек, сделавший себя сам. Его настоящее имя — Гарольд Хендерсон, и он родился в Южном Бронксе, так мне однажды сказал отец. Не стоит о нем беспокоиться, Энни. Полагаю, мистер Вэллес достойно разрешит вопрос с Луиджи.
— Разве будет лучше, если он поговорит с мистером Вэллесом? Конечно, он не на вас станет жаловаться, а на меня, но все-таки…
— Я не уверена. Луиджи воспринимает любые перемены как личное оскорбление, его, вероятно, просто обидело, что я ухожу.
— А я-то волновалась, — вздохнула Энни, не испытывая никакого облегчения.
— Расслабься. Как всякий темпераментный итальянец, он мыслит стереотипами.
— Да, но при этом на его счету сумма размером в наш национальный долг, и если он позвонит мистеру Вэллесу и расскажет о том, как я с ним обошлась…
— Это не твоя вина, Энни, он просто ненавидит перемены. Он и на меня жаловался, когда я начинала здесь работать.
— Вот теперь мне действительно полегчало, — призналась Энни. — А мистер Вэллес знает о Гарольде Хендерсоне и Южном Бронксе?
— Уверена, что знает, но я ему на всякий случай напомню.
— Правда? Вы смогли бы? Я имею в виду…
— Без сомнения, — сухо ответила Сандра, — мы с Коннором время от времени обмениваемся мнениями.
— Вы все еще… несмотря на ребенка… Простите, ради Бога, я не хотела быть назойливой.
Сандра уже решила объявить, что не собирается менять планов, но услыхала свой голос, произносящий:
— Я еще не знаю, как мы поступим… Собственная мягкотелость обескуражила ее, но, надо признать честно, она действительно не знала, что будет дальше. Умом она понимала, что Мореа права. Только в том случае, если Коннор передумает насчет развода, Сандра сможет жить спокойно. Спорами мира не достигнешь. Наоборот, Коннор станет еще более настойчивым. Но и уговаривать его тоже не имеет смысла, она уже пробовала. А если она согласится на его предложение и решит продолжать этот фарс… Коннор однажды уже неплохо справился с ролью супруга, что может помешать ему снова поучаствовать в этом спектакле?