Прикосновение Коннора к ее лицу было едва ощутимым, но пружинящий гель усиливал эффект, словно пронзая кожу тонкими пучками энергии, исходящей от его пальцев.
— Вы уже договорились с кем-то другим? — спросил Коннор.
— Еще нет, но признаюсь, мне не нравится то, что происходит сейчас в «Шервуде». Возьмем, к примеру, загрязнение на фабрике…
— Это могло случиться где угодно… — попыталась вступить в разговор Сандра, но сразу замолчала, не в состоянии издать ни звука.
На мгновение пальцы Коннора с силой надавили на ее подбородок. Не слишком тактичный способ заставить ее помалкивать, но зато эффективный.
— Я понимаю ваше беспокойство, — продолжал Коннор, — мы действительно рисковали, когда объявили всем о перестановках в «Шервуде», но мы верим в своих клиентов. Мы знаем, что они все поймут и оценят нашу честность.
Луиджи только хмыкнул.
— Это лишь попытка признать, что вы не смогли сохранить все в тайне. При Сайласе такого не могло случиться.
— Нет, такое происходило на каждом шагу, только Сайласу удавалось держать это в секрете от клиентов. Но в одном вы правы, Луиджи, — я не Сайлас.
Пальцы Коннора все еще мягко массировали лицо Сандры. Ей было обидно, что столь важный разговор происходит за ее спиной, но она не могла противостоять нежности его прикосновений.
— Я ничего не имею против вас лично, Коннор, — продолжал между тем Луиджи, — но, когда семейный бизнес переходит в чужие руки, что-то теряется.
— Но «Шервуд» переходит не в чужие руки, — уточнил Коннор.
— Фактически нет. Но все же вы не сын Сайласа, а теперь, когда Сандра уходит из компании…
— А кто сказал, что она уходит? — в тоне Коннора не было ничего, кроме простого любопытства.
Сандра чуть не подпрыгнула, но пальцы Коннора вдавили ее обратно в мягкую ткань шезлонга.
— Она просто решила некоторое время не работать, чтобы ребенок родился здоровым, вот и все, — продолжал Коннор. — То, что она не торчит целыми днями в офисе, вовсе не означает, что ее больше не интересует компания. Наоборот, теперь ей будет легче сосредоточиться на управлении фирмой — перед ней откроется целостная картина, а не составная ее часть, по обслуживанию клиентов.
Гладко стелет, подумала Сандра. Она сама была готова поверить в эту чушь. Хотя, может быть, он правда так думает.
— Кроме того, — рассуждал Коннор, — кто знает? Может быть, когда ребенок родится, Сандра в один прекрасный день решит управлять «Шервуд косметикс» сама. А я буду сидеть дома и воспитывать сына.
— Очень смешно, — проворчал Луиджи. — Ну а пока я хочу, чтобы вы знали: я наблюдаю за всем и желаю быть в курсе дел. И если я увижу еще один признак того, что «Шервуд» отходит от стандартов Сайласа, вы потеряете возможность вот так меня уговаривать.
На минуту Сандре показалось, что в жесткой манере Луиджи вести разговор она слышит нотки бывшего обитателя.Бронкса. Но уже через минуту голос Луиджи вновь обрел обычное спокойствие и слащавость.
— Ну а если Сандра вообще решит вас уволить, я буду счастлив взять вас к себе на работу.
На мгновение ей показалось, что Коннор вот-вот вопьется ногтями в ее лицо. Его можно понять. Что Луиджи себе позволяет?
— Я бы сказал, у вас врожденный дар, — непринужденно продолжал Луиджи. — Я знаю с десяток дам, которые бы просто умерли от счастья, если бы вы делали им массаж.
Разговор длился еще долго, и они успели все обсудить, когда Сандра заявила, что неимоверно устала. Это была не просто уловка — она и вправду притомилась.
Они покинули владения Луиджи, и уже в машине, откинувшись на сиденье, она заметила:
— Хорошая работа, Коннор.
— Взаимно. Без тебя я бы не справился.
Она ему не поверила, но решила не пререкаться.
— И долго ты будешь его дурить, говоря, что я скоро вернусь на работу?
— Ты действительно можешь вернуться.
— Куда? Энни прекрасно справляется.
— Есть ведь и другие должности, — Коннор пожал плечами.
— Не думаю. — Сандра выпрямилась. — Умираю от голода. Как думаешь, миссис Хартфорд не будет возражать, если мы совершим набег на холодильник?
— Возражать? Да она скорее сама опустошит его для тебя. Но ты же сказала Луиджи, что у тебя сейчас совсем нет аппетита.
— Только в том, что касается неопознанных продуктов. Кстати, а чем он нас все-таки потчевал?
— Лучше тебе не знать.
— Тогда не говори.
Уголок его рта дернулся.
— Что это за местечко, о котором ты говорила? Отличные гамбургеры и неплохая обстановка?
— «Эмилио»?
— Да, оно самое. Давай заедем туда. Я бы сейчас не прочь закусить простым американским чизбургером.
Она не знала, как реагировать. Не было никакой причины отказываться. Единственное, что можно было бы сделать, — вернуться в дом графини и напасть на холодильник. Но рано или поздно придется удалиться в комнату, где стоит огромная двуспальная кровать.
— Ладно, едем в центр, а там я подскажу тебе, куда свернуть.
Обстановка в «Эмилио» показалась Сандре еще более скудной, чем она помнила. Но все чисто прибрано, на окнах стало больше неоновых ярких надписей. Крутилась пластинка, и на крохотной танцплощадке одиноко топталась пара. Несмотря на ранний час, пустовал всего один столик, и Сандра решительно направилась к нему. Коннор сел рядом.
— Графиня в самом деле бывала здесь?
— Не только бывала, но Эмилио даже собственноручно готовил ей гамбургеры и держал в курсе всего, что происходит с его племянниками и племянницами. После ее смерти я получила от него такое доброе письмо! Все в жирных пятнах.
Официантка положила перед каждым из них по пол-листа бумаги. Сандра взглянула на измазанную ксерокопию и воскликнула:
— Меню? Что это Эмилио надумал?
Официантка пожала плечами.
— Некоторые туристы нервничают, когда нет меню. Вам принести чего-нибудь?
— Пожалуйста, горячего чая, и мне еще средний гамбургер с любой начинкой.
— Верю тебе нa слово, — произнес Коннор, даже не взглянув в меню. — Мне, пожалуйста, то же самое и еще кофе.
Официантка вскоре вернулась, неся заказ. Сандра вертела в руках ложку, ожидая, пока чай заварится. Было очень странно сидеть с Коннором вот так, в ресторане, будто это их первое свидание.
На самом деле в их первое свидание она так не волновалась. Конечно! В тот вечер, примерно год назад, они встретились просто на деловом обеде в компании, и, когда остались впервые вдвоем, по настоянию Сайласа, она не считала это свиданием. Только потом Сандра стала замечать, что этот тихий молодой человек в белом лабораторном халате уделяет ей гораздо больше внимания, чем положено.
Она подняла на Коннора глаза и перехватила его взгляд, сосредоточенный, напряженный и задумчивый. Она увидела две едва различимые морщинки на его лбу. Раньше она их не замечала. Высокая стройная фигура, изящные руки, правильные черты лица — такое впечатление, что на все это Сандра впервые обратила внимание, будто перед ней сидел незнакомый человек.
И о чем он думает, глядя на нее так пристально?! Под ложечкой засосало. Наверное, от излишнего любопытства, подумала Сандра. Грустит и еще, должно быть, сожалеет.
Она, волнуясь, подняла руку, чтобы поправить прическу.
— Я так растерялась, что забыла спросить. Маска Луиджи действительно не уничтожила мой макияж?
Он медленно покачал головой.
— Нет, она подействовала, как он и обещал. Ты прекрасно выглядишь.
— Ты серьезно собрался принять эту маску к производству?
Он только пожал плечами.
— Надо, конечно, уточнить детали. Производство нескольких масок исключительно для курортов не принесет Луиджи дохода. — Коннор помолчал, нарисовал на столе прямоугольник и произнес: — Я знаю, ты захочешь побыть завтра утром одна, когда приступят к исполнению последней воли графини. Я уважаю твое желание и не буду тебя беспокоить. Но, может быть, ты передумаешь? Мне хотелось бы пойти с тобой. — Он взглянул ей в глаза и тихо добавил: — Видишь ли, я был подростком, когда умерла моя бабушка. Никто мне не говорил, что она болела, а потом было уже поздно. Я даже не мог приехать на похороны. Она, конечна, была совсем другая, не такая, как графиня, но обе они любили меня…