насекомыми, однако этот образ сверчка в храме поразил меня своей символичностью.
У нас есть нечто общее — у вас, у меня и у сверчка. Это ограниченность кругозора.
Надеюсь, сравнение со сверчком не слишком вас коробит, ведь оно, по-моему, справедливо. Ни мы, ни он не особенно хорошо представляем себе жизнь там, над
сводами.
Понимаете, что касается сверчка, то для него весь мир сводится к помещению.
Могу себе представить, как он вечером зовет своего сына выбраться из щели в стене и
посмотреть вверх, на свод. Обхватив малыша крылышками, он благоговейно вздыхает:
— Вот то великое небо, под которым, сынок, мы живем.
Знает ли он, что видит лишь часть целого?
У сверчка есть и другие духовные устремления. Его заветная мечта — найти
корочку хлеба. Ему грезятся крошки от торта и капельки варенья.
Или возьмем героев в мире сверчков. У них есть свои знаменитости. Вот
легкоатлет, способный пересечь помещение, в котором топчутся десятки ног.
Первопроходец, исследовавший недра баптистерия. Смельчак, заглядывавший в бездну
с вершины шкафа и прошедший по самому краю подоконника. Существует ли в стране
сверчков легенда о семечке раздора, которое подбросили сверчкам завистливые люди?
Случается ли изумленным сверчкам восклицать: «Че- ловече праведный!»?
Возможно, лучший вопрос: кому поклоняется сверчок? Понимает ли он, что у
здания был создатель? Или он поклоняется самому зданию? Или какому-то
определенному месту внутри? Не думает ли он, что, поскольку никогда не видел
создателя, значит, его и нет?
Так думает гедонист. Поскольку он никогда не видел, чья рука сотворила
вселенную, то считает, что нет жизни, кроме «здесь и сейчас». Он уверен, что нет
никакой истины за пределами этой комнаты. Никакого предназначения, кроме
удовольствий. Никакого божественного фактора в уравнениях. Он не заботится о
вечном. Подобно сверчку, который отказывается признать строителя здания, он
отказывается признать устроителя мироздания.
Гедонист решил жить так, как будто Творца нет вообще. И опять же, Павел
называет это безбожием. Он пишет: «...они не заботились иметь Бога в разуме...» (Рим.
1:28).
Что происходит, когда общество смотрит на мир глазами сверчка? Что происходит, когда тростниковая хижина предпочитается дворцу отца? Приводит ли к каким-то
отрицательным последствиям безбожная погоня за наслаждением? Приходится ли
расплачиваться за то, что живешь одним днем?
Гедонист говорит: «Кого это касается? Может быть, я плох, ну и что? То, что я
делаю, касается только меня». Его больше заботит удовлетворение собственных
похотей, чем познание Отца. Его жизнь настолько заполнена жаждой удовольствий, что
для Бога не остается ни времени, ни места.
Прав ли он? Хорошо ли прожигать свою жизнь, воротя нос от Бога?
Павел говорит: «Категорически нет!»
Согласно 1-й главе Послания к Римлянам, отказываясь от Бога, мы теряем нечто
большее, чем цветные витражи в церкви. Мы утрачиваем нравственные нормы, лишаемся цели в жизни, остаемся без поклонения Богу. Как пишет о таких людях Павел, они «...осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели...» (Рим. 1:21-22).
1. Мы утрачиваем нравственные нормы
Однажды, когда мне было девять лет, я похвалил игрушечный самолет приятеля.
Он буркнул:
— Я украл его.
Он, видимо, прочел на моем лице изумление, потому что спросил:
— Думаешь, это плохо?
Когда я сказал, что да, он ответил просто:
— Может быть, это плохо для тебя, но не для меня. Украв этот самолет, я никому не
причинил вреда. Я знаю парня, у которого украл этот самолет. Он очень богатый. А я
нет. Ему купят еще один, не то что мне.
Что вы скажете о таком рассуждении? Если вы не верите в жизнь там, над сводами, сказать вам нечего. Если нет высшего добра вне мира, как нам определить, что есть
добро в мире? Если это решается мнением большинства, что получится, если
большинство ошибется? Что вы будете делать, когда большинство детишек в
какой-нибудь компании скажет, будто можно воровать, грабить и даже стрелять из
машины по прохожим?
Лишенный моральных абсолютов мир гедониста хорошо выглядит на бумаге и в
университетском курсе философии — ну а в жизни? Спросите отца троих детей, от
которого ушла жена, сказав на прощанье: «Может быть, для тебя разводиться плохо, а
для меня — нормально». Или поинтересуйтесь мнением девушки, беременной и