Глава четвертая
ДЕТРИТОВАЯ БАЛКА
Пустыня — место откровений, генетически и физиологически чуждое, чувственно аскетичное, эстетически абстрактное, исторически враждебное… Ее очертания отличаются мощью и наводят на размышления. Разум поражен светом и пространством, необычностью сухости, высокой температуры и ветра. Небо пустыни окружает, оно величественно и ужасно. В других местах граница неба изломана или скрыта, а здесь, вместе с пространством над головой, она несоизмеримо огромней, чем в сельской местности или в лесах… В ничем не прикрытом небе облака кажутся более массивными, иногда грандиозно отражающими изгибы земной поверхности на своей впалой нижней части. Угловатость пустынного ландшафта придает облакам и земле монументальность…
В пустыню уходят пророки и отшельники, через нее идут пилигримы и изгнанники. Здесь основатели великих религий искали целительных и духовных преимуществ уединения — не для того, чтобы уйти от реальности, но чтобы обнаружить ее.
Медвежий мак, Arctomecon californica, — дикий цветок, который во всем мире можно найти лишь в единственном уголке пустыни Мохаве. Поздней весной он быстро распускает нежные золотистые лепестки, но большую часть года неприметно стелется по раскаленной земле. Arctomecon californica настолько редок, что занесен в Красную книгу. В октябре 1990 года, более чем через три месяца после того, как МакКэндлесс покинул Атланту, рейнджер из Службы национальных парков Бад Уолш был направлен в отдаленные районы национальной зоны отдыха Озеро Мид для подсчета кустов медвежьего мака, чтобы федеральное правительство могло лучше понять, насколько они редки.
Arctomecon californica произрастает только на богатой гипсом почве того типа, что в изобилии встречается вдоль южного берега озера Мед, так что Уолш для ботанических изысканий привел свою группу рейнджеров именно туда. Они свернули с Темпл Бар Роуд, проехали три километра по руслу Детритовой балки, припарковались неподалеку от озера и начали взбираться на крутой восточный берег, по склону из крошащегося белого гипса. Через несколько минут, когда они были уже высоко, случилось так, что один из рейнджеров сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и оглянулся. «Эй! Посмотрите-ка! — воскликнул он. — Что это за чертовщина?»
На краю сухого русла, в гуще соляных кустов, неподалеку от которых они припарковались, под куском серого брезента покоилось нечто крупное. Когда рейнджеры стащили покров, они обнаружили старый желтый Дацун без номеров. Записка, прикрепленная к лобовому стеклу, гласила: «Этот кусок дерьма мне не нужен. Любой, кто его сможет вытащить, пусть забирает себе».
Дверь оказалась незапертой. Панели и пол были заляпаны грязью, в основном — следами недавнего наводнения. Заглянув внутрь, Уолш нашел гитару Гианини, кастрюлю с $4,93 мелочью, футбольный мяч, мусорный мешок, набитый старой одеждой, рыболовные снасти, новую электробритву, губную гармошку, набор соединительных кабелей, одиннадцать килограммов риса и ключи зажигания, спрятанные в бардачке.
Рейнджеры обыскали местность в поисках «чего-нибудь подозрительного» и ушли. Через пять дней другой полицейский вернулся к брошенному автомобилю, без проблем завел его от своего аккумулятора и пригнал на стоянку Национальной ремонтной службы в Темпл Бар. «Он несся со скоростью сто километров в час, — вспоминает Уолш. — Сказал, что это — машинка для чемпиона». В поисках владельца рейнджеры разослали телетайпные сообщения и пробили номер двигателя по базам данных, чтобы выяснить, связан ли Дацун с какими-либо преступлениями. Они ничего не нашли.
Шаг за шагом рейнджеры отследили серийный номер машины до корпорации Герц. Там заявили, что подержанный автомобиль был продан много лет назад, и они не имеют на него претензий. «О, круто! — подумал Уолш. — Подарок от дорожных богов! На нем можно отлично работать под прикрытием с наркоторговцами». Так и случилось. Более трех лет парковая служба использовала Дацун для приобретения агентами наркотиков, в результате последовало немало арестов в криминализированной зоне отдыха, включая задержание оптового торговца метамфетамином, работавшего на стоянке для жилых автоприцепов около Буллхед Сити.
«Старичок до сих пор наматывает немало километров, — гордо говорит Уолш через два с половиной года после обнаружения Дацуна. — Капни в него бензина на несколько баксов, и он проездит целый день. Очень надежный. Я удивлен, почему до сих пор никто не вернулся за ним».