Да, чуть не забыл написать о нашей утрате. Бедного сорочонка мы обнаружили мертвым на дне клетки.
Я думаю, что его погубила буря, потому что Олсон не потрудился укрыть его. Рокуэлл, как только выпрыгнул на берег, сразу кинулся к клетке и сперва горько плакал, но потом утешился, устроив ему достойные похороны и водрузив на могиле деревянный крестик.
Восемнадцатое октября, пятница
Невообразимо прекрасная ночь. Залив утопает в лунном свете. От бледного сияния снежные горы кажутся белее самого снега. Луна стоит почти над головой, и свет от нее, проникая между кронами деревьев, мягко озаряет старые пни нашей вырубки. Зато лес вокруг черен, как пропасть.
Хотя уже почти десять, Рокуэлл еще не спит.
Мы решили сегодня устроить ему день рождения. Единственный подарок, который он получил,-дешевое издание для детей "Естественной истории" Вуда с картинками - наполнил голову Рокуэлла мечтами о его любимых диких животных. Я сегодня начал учить его петь. Мы попробовали, правда без особого успеха, "Колыбельную" Брамса, а потом "Спи, дитя, спи", что пошло уже лучше. Эти и многие другие немецкие песни с английским текстом есть в песеннике, который я ему купил.. Надеюсь, что у меня хватит терпения и времени, чтобы продвинуть Рокуэлла в этом роде занятий.
Те трое сейчас у Олсона в избушке, потому что уезжавшие в Сьюард вернулись. Эти оба помоложе, один из них, некто Эмсуайлер,-известный проводник по Аляске. Нынче вечером я довольно интересно провел часок в их компании. Между прочим, Олсон сообщил мне, что ему семьдесят один год.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ
В нашем домике пахнет свежим хлебом, который я сегодня испек. Выпечка хлеба, пилка дров, починка носков, уборка дома, изготовление полки - эти и другие обычные домашние дела заполнили весь день; столь бесполезное времяпрепровождение давит на мою совесть. Порисую еще, а потом уж лягу.
Девятнадцатое октября, суббота
Сегодня то облачно и прохладно, то солнечно и тепло; с утра ветер, после обеда такой мертвый штиль, что холмы отражались в заливе. Гости уехали, чему я очень рад. Не то чтобы у меня были возражения против них самих, но для меня их присутствие каким-то образом нарушало покой этого места. Эмсуайлер по просьбе Олсона зарезал одну из коз, так что нас, коренных жителей острова, стало теперь меньше. Я срубил большое дерево и наточил пилу, чтобы потом распилить его. Солнце сегодня зашло во всем великолепии, оставив после себя след из пылающих, огненно-красных облаков на светло-зеленом небе. Уже недолго нам осталось смотреть на солнце, оно садится теперь прямо позади южного мыса нашей бухты.
Рокуэлл каждый день работает над своим альбомом диких животных. Чтобы подбирать абсолютно новые и оригинальные названия для своих странных созданий, он изобрел интересный метод. Закрывает глаза и печатными буквами пишет на бумаге новое название или, вернее, набор всевозможных букв. Естественно, что, открыв глаза, он сам бывает поражен результатом.
Двадцатое октября, воскресенье
Это был прекрасный, ясный, холодный, буйный день северо-западного ветра. Я все время писал на вольном воздухе, чередуя это занятие с колкой дров. В такую погоду хочется писать и писать, но из-за ледяного ветра нельзя долго оставаться без движения.
Только что, в восемь часов, мы с Рокуэллом вернулись с пляжа, куда ходили смотреть на сигналы из Сьюарда.
К сожалению, так ничего и не увидели, что могло бы касаться нас. Взошла луна и осветила верхушки гор, однако мы и вся наша бухта по-прежнему в глубокой ночной тьме. Весьма драматическое зрелище. Ели над нами сгущают мрак до полной черноты, тогда как выше ярко белеют каменные лики гор, а небо светлее, чем в иной день. Олсон принес нам на обед козьи отбивные. Их не отличить от бараньих.
В конце дня в заливе появилась маленькая моторка, пытавшаяся пробраться в Сьюард. Ей удалось немного продвинуться, но потом ветер быстро и неуклонно погнал ее назад. В последний момент, когда мы видели ее, она как будто пыталась укрыться близ нашего острова или одного из прочих островков в заливе, а тем временем ее продолжало относить в открытое море.
Людям в лодке придется провести в заливе бурную ночь, хотя на море сейчас, без сомнения, спокойно. Приключений такого рода нам следует остерегаться. Глядя через залив в сторону Медвежьего ледника, который скрыт от нас, можно наблюдать, как северный ветер мчится вдоль ледника и гонит к морю массы тумана. Этот туман не что иное, как мелкие капли взбитой ветром воды.
Двадцать первое октября, понедельник
Очень поздно, поэтому буду писать совсем кратко. Сегодня опять была прекрасная погода, настоящий золотой и синий день под властью северо-западного ветра. Я писал, пилил дрова и соорудил себе великолепные шестиногие козлы. Олсон считает, что я уже напилил достаточно дров на всю зиму, но, по-моему, до этого еще далеко. Рокуэлл большую часть дня провел над своим альбомом и нарисовал несколько странных и красивых птиц. Утром поверхность земли представляла замерзшую твердую корку, которая за день так и не оттаяла. А вечером опять очень холодно. Зима наконец пришла, долгая, долгая зима. А солнце с каждым днем отступает все дальше за горы. Наблюдая, как уходит солнце, я испытываю что-то вроде страха. Мы больше так и не видели лодки, которую прошлой ночью ветер заставил искать убежища. Думаем, что те люди находятся в другой бухте нашего острова.
ГЛАВА IV
ЗИМА
День за днем, бесконечно, записи повторяют монотонное уныние погоды: дождь и пасмурно, дождь и пасмурно. Кому еще приходилось жить в таком полном уединении, когда самыми живыми существами во всей вселенной казались ветер, дождь и снег? Где еще стихии господствовали над человеком и направляли всю его жизнь? Где, вставая и ложась спать, и еще много раз в течение дня или ночи ты беспомощно, как жалкий раб у своего господина, осведомлялся о воле и желаниях могущественных небесных сил? Забрезжил рассвет, и ты уже вскакиваешь с постели, останавливаешься босиком у порога, смотришь меж прямых стволов елей на светлеющий мир и с первого взгляда читаешь божью волю на один, еще один долгий день жизни: "О господи, опять дождь!" Усевшись на постель, устало натягиваешь тяжелые сапоги и в пасмурном настроении принимаешься за специфические дела дождливого дня. А может быть, увидев опять тучи, ты усмехнешься мрачному характеру властителя погоды или добродушно выругаешь его. Но так или иначе, а дела, которые неизбежно возникают в дождливую погоду, а также все прочие домашние работы должны быть выполнены, да еще в жаркой непромокаемой одежде. Такова судьба.
Надо отдать нам справедливость, самую плохую погоду чаще всего мы встречаем боевым кличем и с жаром набрасываемся на работу, после чего вознаграждаем себя за сырость и мрак снаружи усиленным комфортом внутри: в доме сухо, тепло, уютно, есть вкусная еда, множество занятий.
Можно считать, что мы уже вступили в позднюю осень. Небо зловеще хмурится. Тяжелое, мрачное, холодное, нависло оно над нами. По-видимому, зима вот-вот готова опуститься. Мы работаем, точно подгоняемые страхом. Живо, живо! Ну-ка, распили большие еловые чурбаки, откати их в сторону да сложи в штабель. Законопать получше паклей щели под- карнизом со стороны, открытой ветру, чтобы он не мог проникнуть внутрь и заморозить продукты на полках. А знаменитую печку с герметической дверцей поставь там, где тебе нужно, чтобы в постели было тепло ногам и грело спину, когда рисуешь. Залатай несчастную, истерзанную ветром толевую крышу (мы обнаружили две-три дыры, хотя были уверены, что протекает по крайней мере в двадцати местах). И наконец, обложи избушку ветками тсуги (Тсуга - род вечнозеленых деревьев из семейства сосновых.), густыми и теплыми, образующими зеленую завалинку высотой почти до карниза. Вот теперь у избушки уютный вид! Снаружи и внутри закончены последние приготовления для встречи с зимними трудностями. Как раз вовремя! Сейчас вечер, двадцать второе октября, впервые начал падать легкий, пушистый снег. Входит Олсон, притоптывая, чтобы отряхнуться.