Подобрали винтовки, на колокольню поставили наблюдателя, а на трофейной лошади послали верхового с донесением.
Выяснили, что это был не отряд григорьевцев, а бродячая банда Козолупа.
И эшелон снова помчался вперед.
И вот: на одной стороне - Кременчуг, на другой - Крюков. Ночью, по мосту через Днепр, торопливо прошли подоспевшие курсанты. И во-время: несколько часов спустя город начал наполняться панически отступающими красными партизанскими частями. Курсанты останавливали бегущих и спешно сколачивали в разные отряды. Подошли красные броневики, подошли брошенные против повстанцев еще какие-то курсы, кажется черкасские. И только что рассвело, как по городу загрохотали орудия.
Григорьевцы наступали.
Все утро разговаривали трехдюймовки, сновали броневики и автомобили. Красные части готовились к контр-удару.
Сергей лежал за большим камнем возле углового дома и без устали стрелял по черным точкам. Григорьевцы были поголовно пьяны и наступали остервенело.
- Сережа! У меня осталось только две обоймы, - кричал, сгоряча расстрелявший почти все патроны Николай.
- На вот тебе еще три, - кинул из своих тот. - Да ты смотри, даром-то не выпускай.
- Я и не...
Артиллерийский снаряд, попавши в крышу соседнего дома, заглушил его ответ, и белое облако пыли закрыло его от глаз товарищей.
- Коля... Колька! - с опаскою окликнул Сергей.
- ...Я и не выпускаю их даром! - послышался запальчивый ответ.
Выстрелы грохотали повсюду. Где-то далеко на фланге послышалось "ура", ближе... ближе, и покатилось по всем цепям. Красные наступали. К полудню ни в городе, ни за городом уже никого не было. - Разбитые банды убегали, красные их преследовали.
И верные своей партизанской тактике, григорьевцы дробились и распылялись между более мелкими шайками, наводнявшими Украину.
IX.
Однажды перед рассветом, рассыпавшись в цепь, отряд курсантов осторожно охватывал деревушку, в которой крепко спали перепившиеся бандиты.
Не доходя с полверсты, цепь залегла, а первая рота, отделившись, пошла небольшой лощиной в обход. Ни разговоров, ни топота. Вот уже в предрассветной мгле показались белые мазанки, и рота беззвучно, чуть не ползком, переменив направление, залегла поперек дороги.
- Тише! - вполголоса проговорил, взглянув на часы, командир взвода. Сейчас наши будут наступать. Замрите, и огонь только по свистку.
Прошло десять долгих минут.
- Скорее бы!
- Успеешь, Николай, - шопотом ответил Сергей, - куда ты всегда торопишься... Слышишь?
Еще бы не слыхать! Частый тревожный набат с колокольни, потом загрохотавшие выстрелы, и через несколько минут, - конский топот в панике мчавшихся на них бандитов.
Резкий свисток пронизал воздух, и меткий внезапный огонь сделал свое дело. Видно было, как по зелени восходящих хлебов уносились стремительно кучки потрепанной банды.
Деревню охватили. Следовало думать, что захваченные врасплох не все успели убежать, а попрятались тут же, в деревне.
Взошло солнце. Обыск дал хорошие результаты: через полчаса трех человек уже вели к штабу, около церкви.
- Чья банда? - спросил у одного из них комиссар.
- Горленко! - ответил хмуро, не поднимая глаз, здоровый лохматый детина.
Их заперли в крепкую деревянную баню и поставили часового.
Курсанты разбрелись по хатам и с жадностью закусывали хлебом, молоком и салом.
- Хозяин! - спросил Владимир, - есть у тебя деготь?
- Зачем тебе? - удивился Сергей.
- Сапоги истрескались.
- А пошукай, дэсь було у двори трошки, - ответил нехотя старик, но сам не пошел, очевидно опасаясь оставить избу на солдат.
- Пошукай. Вот чортов старик, где у него тут пошукаешь, - ворчал Владимир, очутившийся на дворе богатого мужика. - Сколько барахла разного навалено. Разве только вон там в углу, - пробормотал он, заметивши под навесом, позади каких-то сломанных ящиков, корзинок и повозок, небольшой бочонок. Но дегтя в бочонке не оказалось, и он хотел уже вылезать, как взгляд его упал на маленький блестящий предмет, валяющийся на полу. Он нагнулся и поднял самый обыкновенный, изогнутый в виде буквы "Г" разрывной капсюль от русской гранаты.
Владимир внимательно и подозрительно осмотрелся. Он заметил под снопом, прислоненной к стене конопли, кольцо от небольшой дверки.
"Ага"! - подумал он и, осторожно выбравшись, быстро побежал к своим.
- Что-то подозрительно! - согласились товарищи, и, захвативши винтовки, отправились во двор.
Они растаскали хлам в стороны, откинули сноп и распахнули небольшую дверку, должно быть от бывшего курятника.
- Эй, кто там?! Выходи!..
Молчание.
- Может быть там никого и нет, - проговорил Николай и, наклонивши винтовку, заглянул в темноту.
Раз!.. два!.. три!.. бахнули один за другим револьверные выстрелы, и из двери стремительно бросилась черная фигура.
Владимир ударил прикладом по голове, а Сергей крепко схватил за руки. Николай же, покачнувшись, неуверенно ухватился за край телеги и, не удержавшись, упал, - он был ранен.
На выстрелы со всех сторон сбежались курсанты. Бандита связали, а Николая осторожно перенесли в избу.
Пойманный нагло смотрел на окружающих. Когда вывернули его карманы, то в них нашли письмо, приказ и желто-голубой значок. - Это был офицер, прежний штабс-капитан, а теперешний атаман, - Горленко.
Николай был тяжело ранен. Пришел фельдшер и установил, что пуля пробила верхушку правого легкого и засела где-то возле лопатки.
... И когда у каменной стены церковной ограды перед отделением курсантов, хмуро опустив головы, встали четыре человека, Сергей холодно и твердо произнес слова роковой команды...
А на другой день, после трехнедельного скитания, эшелон быстро уносил их домой - в Киев.
Запыленные, загоревшие, с маршем прошли возвратившиеся курсанты по городу.
Встреча была устроена торжественная. Даже начальник курсов пробормотал несколько приветственных слов, поздравляя их с благополучным возвращением.
На следующий день были похороны убитых товарищей. Среди огромного скопления народа Сергей на мгновенье увидел Эмму. Она внимательно всматривалась в проходящие ряды и, казалось, кого-то искала.