— Не беспокойтесь, — сказал кучер, подходя к окну, — мы счастливо отделались, еще немного — и карета опрокинулась бы — кажется, заднее колесо сломалось! Сейчас Франц посмотрит.
Сообщение Франца после осмотра оказалось неутешительным: колесо было так сильно повреждено, что не позволяло проехать и сотни шагов.
Слуги вопросительно смотрели на господ.
— Очевидно, нам придется отказаться от мысли нанести сегодня визиты, — равнодушно сказал Артур своей жене. — Пока Франц съездит домой и вернется с другим экипажем, будет уже поздно ехать в город.
— Я думаю так же. Итак, надо выйти из кареты и вернуться домой.
— Выйти из кареты? — с удивлением спросил Артур. — Разве ты намерена возвратиться пешком?
— А ты собираешься сидеть в карете до тех пор, пока Франц вернется с другой?
Артур, похоже, именно так и хотел сделать, он охотнее согласился бы просидеть два часа в углу кареты, защищавшей его от непогоды, чем решиться на прогулку пешком по лесу да еще в дождь и ветер. Евгения, должно быть, угадала его мысли, потому что на губах ее заиграла презрительная усмешка.
— Что касается меня, я предпочитаю прогулку пешком этому томительному ожиданию! Франц проводит меня, ведь ему все равно надо идти. Ты же останешься в экипаже — я ни в коем случае не хотела бы взять на себя ответственность за твое здоровье… Ты еще простудишься, пожалуй!
Случившееся с каретой не могло, разумеется, вывести Артура из его привычного состояния, но столь явная ирония Евгении сразу оказала свое действие. Он быстро поднялся с места, открыл дверцу кареты и через десять секунд уже стоял на подножке, протянув руку жене, чтобы помочь ей сойти. Евгения медлила.
— Прошу тебя, Артур…
— Я тоже прошу тебя не разыгрывать по крайней мере комедии перед людьми, предпочитая взять в провожатые даже лакея, только бы не идти со мной.
Молодая женщина слегка пожала плечами, но ей ничего не оставалось другого, как без пререканий принять предложенную руку, поскольку лакей и кучер стояли совсем близко.
Она вышла из кареты, и Артур, обратившись к слугам, сказал:
— Мы пойдем пешком, а вы постарайтесь доставить карету на ближайший хутор, где можете ее оставить, и потом как можно скорее отправляйтесь вслед за нами с лошадьми.
Слуги почтительно поклонились и приступили к исполнению приказания.
Евгения чуть заметным движением отклонила руку мужа.
— Едва ли нам будет удобно идти под руку, — сказала она. — Каждому отдельно легче выбирать дорогу.
Но при первой же попытке двинуться вперед ноги ее по щиколотку увязли в грязи, когда же, испугавшись, она хотела перебежать на другую сторону дороги, то попала в довольно глубокую лужу, забрызгав себя с головы до ног. Поняв безвыходность положения, она остановилась. Из кареты дорога не казалась ей такой плохой.
— По дороге идти нельзя, — заключил Артур, который так же, как и его жена, и с таким же результатом попытался сделать несколько шагов. — Придется добираться лесом.
— Не зная дороги? Ведь мы можем заблудиться.
— Не заблудимся! Я еще ребенком знал тут одну тропинку, которая вьется по горе и спускается в долину, значительно сокращая путь. Надо ее найти.
Евгения колебалась, но состояние размытой и изрытой колесами дороги заставило ее решиться. Она последовала за мужем, который взял несколько влево от дороги, и через несколько минут оба очутились под сенью густых темно-зеленых елей.
По лесной почве, покрытой мхом и корнями деревьев, можно было хоть как-то продвигаться вперед; конечно, такая дорога была нелегка для изнеженных людей, привыкших к паркету, экипажам и верховым лошадям, и которые пешком ходили только по парку, да еще в хорошую погоду. Хотя дождь прекратился, но воздух был пронизан сыростью; туман окутывал окрестности, а темные тучи грозили каждую минуту разразиться ливнем. Находиться на расстоянии часа пути от дома, в лесу, по которому следовало идти наугад, как каким-то искателям приключений, без экипажа и слуг, не имея, чем защититься от ветра и дождя, было, мягко говоря, не совсем привычным делом для Артура Беркова и его высокородной супруги.
Однако молодая женщина со свойственной ей решительностью покорилась неизбежному. С первых же шагов она поняла, что невозможно сберечь светлое шелковое платье и белую накидку, и потому, не заботясь о них, храбро двинулась вперед". Туалет ее совсем не соответствовал такому путешествию и нисколько не защищал от непогоды. Она озябла и, кутаясь в легкую кашемировую накидку, вздрагивала при каждом порыве ветра.
Артур заметил это и остановился. По своей изнеженности, даже садясь в карету, он накинул на себя плащ, который теперь оказался как нельзя кстати. Он молча снял его и хотел накинуть на плечи жены, но она решительно отказалась от этого.