— Рабочие, очевидно, осведомлены об этом, — мрачно сказал главный инженер, — иначе не осмелились бы предъявлять такие требования. Они прекрасно знают, что раз полученное уже никогда у них не отнимут. Гартман приложит все силы, чтобы добиться этого, и, если ему действительно удастся, учитывая неблагоприятные для нас обстоятельства… Да, а что же сказал вам молодой хозяин, когда вы доложили ему положение дел?
Служащие, говоря об Артуре, никогда не называли его «господин Берков» или «хозяин», как будто считали это несовместимым с молодым человеком, а продолжали именовать его по-прежнему молодым хозяином.
При последнем вопросе инженера глаза всех присутствующих обратились на Шеффера.
— Да ничего! — ответил Шеффер, — «Благодарю вас, Шеффер!» — вот и все, что он сказал. Он оставил у себя бумаги, которые я принес ему, чтобы он мог лучше познакомиться с делами, и заперся с ними. С тех пор мы еще не говорили.
— Я виделся с ним вчера вечером, — сказал директор, — докладывал о требованиях наших рудокопов. Он страшно побледнел, узнав их, потом молча выслушал меня, не проронив ни слова, а когда я высказал некоторые советы и стал утешать его, он сказал, что желает остаться один, чтобы хорошенько все обдумать! Сегодня утром я подучил приказание собрать всех вас на совещание.
На губах Шеффера появилась прежняя саркастическая улыбка.
— Я, кажется, могу заранее предсказать результат нынешнего совещания: «Соглашайтесь, господа, на все, уступайте безусловно, делайте все, что хотите, только не позволяйте, чтобы работы в рудниках останавливались!» Потом он сообщит вам, что уезжает с супругой в резиденцию, предоставив дела здесь на волю Господа Бога и вашего Гартмана.
— На него падает удар за ударом! — вмешался в разговор Вильберг, как истинный рыцарь, принимая сторону отсутствующего. — Этого и более сильный человек не выдержит.
— Да, вы всегда сочувствуете слабым, — насмешливо сказал главный инженер, — хотя в последнее время ваши симпатии были направлены в совершенно другую сторону. Я имею в виду Гартмана, ведь он пользовался вашим особенным расположением. Вы все еще очарованы им?
— Нет! Боже избави! — вскричал Вильберг почти с ужасом. — Он возбуждает во мне ужас… после смерти господина Беркова.
— Во мне тоже, — сказал главный инженер, — да, кажется, и во всех остальных. Ужасно и то, что именно с ним мы должны вести переговоры, но раз нет доказательств, то лучше молчать.
— А вы в самом деле допускаете возможность преступления? — спросил Шеффер, понижая голос.
Директор пожал плечами.
— Следствие подтвердило только тот факт, что канаты оборвались. Они могли оборваться и сами, но как было на самом деле, знает один Гартман. Как известно, следствие ничего не выяснило; окажись на месте Гартмана кто-то другой, не возникло бы и тени подозрения! Этот же способен на все.
— Но, если рассуждать здраво, он ведь и себя подвергал страшной опасности. Прыжок, благодаря которому он спасся, был чрезвычайно рискованным, такое мало кому удается, да и едва ли кто-то решился бы на подобный безумный риск. Он мог свалиться вниз и разбиться.
Главный инженер покачал головой.
— Вы плохо знаете Ульриха Гартмана, если считаете, что он хоть на минуту задумается о своей жизни, решившись на дело, где все равно рискует ею. Ведь вы сами видели, как он бросился тогда под лошадей, потому что ему пришла фантазия спасать; если он задумает погубить кого-то, то также не остановится ни перед чем, даже если ему самому будет грозить смерть. Тем-то и опасен этот человек, что он не щадит ни себя, ни других и, если потребуется, готов пожертвовать…
Он вдруг замолчал, потому что в комнату вошел молодой хозяин. Артур очень изменился, траурное платье делало его и без того неяркое лицо еще бледнее, а судя по глазам, он совсем не спал последние ночи. Спокойно ответив на поклон служащих, он занял место среди них.
— Я позвал вас, господа, чтобы поговорить о делах, которые после смерти отца перешли в мои руки. Многое придется привести в порядок и изменить, даже больше, чем мы думали сначала. Вы знаете, что я до сих пор держался в стороне от дел, и потому не могу сразу вникнуть в них, хотя в последние дни и пробовал это сделать. Я вполне рассчитываю на ваше доброе расположение ко мне и готовность помочь. Я прошу вас об этом и заранее уверяю вас в своей признательности.