Русскій архимандритъ первый положилъ основаніе четвертому Іерихону; около страннопріимицы Антонина уже ютится населеніе: въ самомъ домѣ вѣчно толпятся русскіе туристы и паломники для которыхъ Палестина стала давно уже своею землей. Безвѣстные, убогіе, скудные матеріальными средствами, но богатые вѣрой и энергіей, они давно уже проходятъ изъ конца въ конецъ Евангельскую страну, пересѣкая ее, по способу апостольскаго хожденія, во всѣхъ направленіяхъ. Предъ русскою, простою, не хитрою, но могучею силой рушатся всѣ преграды, и нашъ одинокій паломникъ, сѣрый мужичокъ или старушонка съ посохомъ въ рукѣ и ранцемъ на плечахъ, встрѣчается въ такихъ уголкахъ Палестины куда заѣзжій туристъ считаетъ рискомъ показаться даже увѣсившись оружіемъ и въ сопровожденіи конвоя.
У источника Елисея глазамъ моимъ предстали живыя доказательства этой русской силы и желѣзной энергіи, предъ которою отступаетъ въ изумленіи даже полудикій грабитель-Бедуинъ. Растянувшись на своихъ зипунахъ, подложивъ свои сумки подъ головы, подъ прямыми лучами сирійскаго солнца лежали два хилые мужичонка; возлѣ нихъ, смотря на міръ потемнѣвшими очами, сидѣлъ старый слѣпецъ; свѣтлая радость была написана на его безжизненномъ челѣ, увлаженномъ потомъ и слезами, катившимися по загорѣлымъ щекамъ; уста шептали молитву, хилыя руки творили крестное знаменіе, вся фигура слѣпаго старца дышала умиленіемъ и восторгомъ.
Мнѣ понятна и ясна та великая сила воли которая привела за тысячи верстъ слѣпаго старика, та мощь духа и побѣда надъ немощною плотію которыхъ не одолѣютъ даже стихіи. Съ вѣрой въ Бога въ сердцѣ, съ посохомъ въ рукѣ и съ желѣзною настойчивостію въ груди русскій паломникъ почти тысячу лѣтъ, со временъ Владиміра Святаго, переплывалъ «семь морей» и переходилъ «тридевять земель басурманскихъ» для того чтобы «Господней Землѣ поклонитися, въ Ердань рѣкѣ искупатися». Высшимъ апогеемъ тысячелѣтняго паломничества мнѣ показалось, поэтому, появленіе русскаго старца-слѣпца, котораго привелъ въ Палестину изъ далекой Руси крошечный мальчикъ-поводырь.
Слѣпой старецъ со своими провожатыми только-что спустились со Сорокадневной Горы, за одно восхожденіе на которую католическіе патеры обѣщаютъ полную индульгенцію. Этотъ подвигъ былъ теперь предъ нами и начинался недалеко отъ источника пророка Елисея.
Много горъ въ Палестинѣ, этой горной странѣ по преимуществу: тихая гора Маслинъ, высокій Ермонъ, покрытый снѣгами, зеленѣющій куполъ Галилеи, Ѳаворъ, и рядъ другихъ, неотмѣченныхъ Евангельскою исторіей вершинъ; но ни одна изъ горныхъ массъ не производитъ такого цѣльнаго впечатлѣнія и сердце паломника и туриста, какъ Джебель Каранталь, Горп Искушенія, мрачная, огромная, голая, изрытая многочисленными пещерами, царящая надъ цѣлымъ хаосомъ горъ замыкающихъ долину Іордана. Помимо Евангельскаго сказанія, само сердце невольно говоритъ вамъ что съ этою мрачною каменной массой могутъ связаться лишь самыя темныя представленія.
Арабы говорятъ: Джин ы, африт ы (злые духи) и другая нечистая сила любятъ гнѣздиться въ пещерахъ Джебель Карантала куда ихъ загналъ Великій Пророкъ изъ долины эль-Шерія. Вътемныхъ зіяющихъ пещерахъ они размѣстились десятками, и горе путнику который осмѣлится нарушить ихъ покой! Въмрачныхъ узкихъ переходахъ и подземельяхъ слышатся по ночамъ стоны, крики и завыванія адской силы, виднѣются бѣлья тѣни, огненныя чудовища; въ видѣ кофагнъ (летучихъ мышей), вылетаютъ въ глухую полночь африты покружиться надъ пропастями заклятой горы. Далеко разносится вѣяніе ихъ крылъ, которое путникъ принимаетъ за шелестъ листьевъ, за говоръ журчащаго ручейка, и обманутый идетъ по склонамъ горы въ пещеры — откуда нѣтъ возврата. Но не всегда мрачный Джебель Каранталь былъ обиталищемъ нечистой силы. Великій Иша (Іисусъ), говорятъ Арабы, жилъ нѣкогда со своими учениками въ одной изъ пещеръ Каранталя. Пропала тогда нечистая сила, великая святость сошла съ неба на склоны горы, каждую ночь оно разверзалось надъ нею, и ангелы обитали на вершинѣ ея; птица ночи, кофашъ, сотворенная Ишой служила Пророку и возвѣщала ему захожденіе солнца и тотъ часъ когда муэззины призывали правовѣрныхъ къ молитвѣ. Разверзалось тогда небо надъ вершиной Каранталя, и оттуда спускался столъ, покрытый плодами небесныхъ садовъ, предъ Великимъ Пророкомъ и Его учениками. Но ушелъ Иша изъ пещеры Каранталя и вернулись туда африты; человѣкъ избѣгаетъ этой горы, и только отшельникъ и монахъ. хранимый Аллахомъ, живетъ въ пещерахъ этой дивной горы.