Меня долго терзала мысль: когда же Анна Васильевна стала Книппер? И, наконец, нахожу объяснение в ее дневнике. Когда в годы НЭПа Анна Васильевна работала архивариусом в Русско-канадско-американском пассажирском Агентстве, там познакомилась с торговым агентом Туркменторга Всеволодом Константиновичем Книппером. Он был старше ее на пять лет, полон романтики, дружил с Михаилом Комеловым, Николаем Степановым, Никитой Пешковым. Несведущим читателям поясню, что Михаил Комелов был личным адъютантом Колчака. Никита Федорович Пешков плавал старшим помощником капитана на «Варяге», много лет дружил с Колчаком, знал Тимиреву как его гражданскую жену. Николай Николаевич Степанов тоже был из морских офицеров, для него Колчак был идеалом служения России… Вот эти друзья Тимиревой и Книппер и познакомили, и свели их в одну семью.
В.К. Книппер был инженером-путейцем, вся его жизнь – сплошные командировки. Он принимал участие в строительстве гидросооружений, железных дорог в Казахстане, был участником большой гидрографической экспедиции на Балхаш… Многие исследователи жизни Тимиревой путают ее мужа Книппер с автором знаменитой песни «Полюшко-поле». Всеволод Константинович никогда не был ни поэтом, ни композитором.
Он очень любил Тимиреву, хотя фактически не прожил с ней и одного года. В 1942 году его не стало. Тимирева узнала об этом спустя многие годы, так как в то время находилась в лагпункте Бурма.
В 1947 году Анна Васильевна, отбыв свой очередной срок в Карлаге, покидает казахстанскую степь, живет в городе Щербаково в России. Но в 1949-м ее опять арестовывают, отправляют этапом на каторгу в Енисейск.
А.В.Тимирева пробыла в тюрьмах и лагерях около 30 лет. Только в 1961 году она была полностью реабилитирована и прописана в Москве.
Скончалась Анна Васильевна в январе 1975 года в возрасте 80 лет. Ее последние слова были о незаконном расстреле А.В.Колчака, о ее большой любви к этому незаурядному человеку.
Глава 5
В долине слез
Когда работаешь в архиве Генеральной прокуратуры РК, то невольно делаешь открытие за открытием… Большой волнительной неожиданностью для меня стала найденная здесь учетная карточка № 257299 заключенной Мессерер-Плисецкой Рахиль Михайловны – матери знаменитой балерины, народной артистки СССР Майи Плисецкой. И мои чувства можно понять, ибо в богатейшей литературе о приме советского балета нигде не говорится о том, что ее мать в 1938 году была надолго репрессирована, отбывала свой срок в Карлаге. Даже в книге Н. Рославлевой «Майя Плисецкая», выпущенной в издательстве «Искусство» в Москве в 1968 году, ничего не сообщается об этом. Да что там – до сих пор историки, краеведы не дают никаких сведений о матери Плисецкой. Тем более мне было интересно читать скупые данные о Рахиль Михайловне Мессерер-Плисецкой: «Родилась в 1902 году в городе Вильно (Польша). Местожительство: г. Москва, Гагаринский переулок,7/8, квартира 3. Профессия – киноактриса. Образование – среднее. Осуждена Особым совещанием НКВД СССР 16 марта 1939 года на срок восемь лет как «социально опасный элемент». Из Бутырской тюрьмы была доставлена в Карлаг 4 мая 1938 года, распределена в Акмолинское спецотделение в тот же день».
Как мы уже знаем, Акмолинское спецотделение – это сокращенно «Алжир» (Акмолинский лагерь жен изменников Родины). Он был организован в январе 1938 года. Прямо в степи спешно поставили несколько саманных бараков, четыре вышки для часовых, обтянули это треклятое место колючей проволокой – и вот вам лагерь готов! И он постоянно расширялся и расширялся, так как мест для женщин – заключенных не хватало. И вновь прибывшие сами строили себе бараки в пургу и метель, жару и дождь, устанавливали в них нары, вместо матрацев бросали на деревянный настил солому, и так жили, как скот, как звери…
Рахиль Михайловна была отправлена из Бутырской тюрьмы в казахстанские степи так называемым «столыпинским» вагоном с решетками вместо дверей и окон. И чего только она не вынесла в Карлаге: сорокоградусные морозы, голод и тиф. Вместе с ней из Бутырской тюрьмы прибыло 1600 женщин. Бараки в Алжире были переполнены до отказа, приходилось спать прямо на полу на грязных соломенных матрацах.
Со временем в Акмолинском отделении Карлага собралось более 18 тысяч женщин, осужденных Особым совещанием НКВД СССР. Здесь отбывали свои сроки жены, родственницы видных государственных деятелей страны, военачальников, ученых, писателей, дипломатов. Достаточно напомнить, что в Алжире содержались жены Бухарина, Енукидзе, Блюхера, Сейфуллина, Майлина, Нурмакова, сестры Тухачевского… Здесь, в Алжире, Рахиль Михайловна чем только не занималась: доила коров, рыла арыки, собирала камыш, сеяла пшеницу. Летом 1938 года началось строительство швейной фабрики, и она была задействована на производстве саманных кирпичей, которые изготавливали вручную. Ее руки, не знавшие до этого тяжелой физической работы, покрылись мозолями, опухли, покраснели.