– Говорю же, – ответил Сесил, – дерьмо цыплячье.
– Видишь, вот так я и понял, что ты из Арканзаса, – заметил Ридер.
– Это как? – Сесил склонил голову набок.
– В Техасе говорят: лошадиное.
Выглядывая сквозь жалюзи, Ридер наблюдал, как один из рейнджеров надел свой «Стетсон» на голову девочке с косичками.
– Эти деревенщины даже окно не закрыли, – сказал он.
В обед было много людей, и Аннабель позвонил первый из нескольких клиентов, желавших расплатиться, когда вошел Билли Калхун. Звякнул звоночек над дверью, и когда Аннабель, подняв глаза, увидела седовласого бармена, ей пришлось напомнить себе, что нужно разменять деньги для пообедавшего фермера. Калхун подошел к кабинке у стены и сел. Затем взглянул на Аннабель и увидел, что она смотрит на него. Поднял руку – Аннабель закрыла кассовый аппарат и продолжила заниматься своими делами. Росендо приняла у Калхуна заказ – глазунью из двух яиц, бекон, кофе. Через десять минут, когда Росендо уже собиралась забрать его тарелку из окна за стойкой, Аннабель коснулась ее руки и сказала:
– Давай я. – И принесла тарелку со свежим графином к кабинке Калхуна. Тот сидел над кроссвордом, с очками на носу и сломанным, но замотанным изолентой карандашом в руке. Когда она поставила тарелку ему на столик, он поднял глаза и, сняв очки, улыбнулся. Целых пятнадцать лет будто исчезли с его грубого морщинистого лица.
– Террариум, – подсказала Аннабель, наливая свежий кофе.
Он снова надел очки и провел пальцем по рядку квадратиков. Затем вписал слово, покачав головой.
– Ты в этом всегда была лучше меня, – признал он.
– Но ты не отчаивайся, – сказала она.
– Да я же деревянный, – сказал он и постучал костяшками пальцев себе по голове. Затем взял со столика сахарницу и насыпал порошка себе в кофе.
– Нечасто я тебя тут вижу, – сказала Аннабель.
– Я прихожу и ухожу. В баре теперь занят частично. Нанял нового парня. Он смышленый, так что я дня три в неделю провожу на реке. Ни черта не ловится, зато хоть рыба чувствует себя в безопасности.
– Я бы и сама не прочь почувствовать себя в безопасности, – сказала Аннабель с видом женщины, которая сделала себе маникюр просто чтобы взбодрить себя на недельку.
Калхун снял очки, сложил их и убрал в нагрудный карман.
– Аннабель Гаскин, я никогда бы не подумал, что тебе нужно чувствовать себя в безопасности.
– Ты первый мужчина, кто мне это говорит, – сказала она. – И так многословно. Приму это за комплимент.
– А кто у тебя в бассейне работает? – спросил Калхун.
Она проследила за его взглядом, когда он кивнул через стеклянную гаражную дверь, и увидела черную шляпу Стиллуэлла, который двигался вдали спиной к кафе. Он орудовал шваброй, натирая пол гаража мыльной водой с отбеливателем из пятигаллонного ведра.
– Просто ковбой какой-то, – сказала она, сама гадая: почему сегодня Стиллуэлл выглядел как-то иначе? Даже его шляпа казалась теснее и ниже сидела на голове.
– А то смотрю, взялся тут из ниоткуда, – сказал Калхун.
– Я думаю наполнить бассейн, – сказала она, переводя взгляд на Калхуна. – Для Сэнди. Химия обойдется недешево, но у него в этом месяце день рождения.
– Спит он уже нормально?
– Более-менее. Уже лучше.
– Если могу помочь с бассейном, – предложил Калхун, – финансово…
Аннабель быстро продолжила:
– И он скоро выставляет своих кроликов на окружной ярмарке…
Их взгляды встретились. Они рассмеялись, и каждый отвел глаза.
– Ты счастлива? – спросил Калхун.
– Кому нужно это счастье, – ответила она и коснулась своего сердца. – Главное, я все искупила.
Он рассмеялся.
Аннабель оторвала его чек из блокнота и положила на край столика.
– Тут будешь?
– Назови меня «сахарком», и я вообще останусь, – сказал он.
Но она не назвала. Вместо этого задержалась, наблюдая, как он принялся резать свою яичницу и желток стал растекаться по его тарелке. При этом она чувствовала взгляды покупателей, устремившиеся ей в спину.
– Мне надо возвращаться за стойку, – сказала она. Это было не то, что она хотела сказать, но получилось именно это. Она подумала, что ее мать, наверное, сочла бы, что это даже к лучшему. По крайней мере, в этих словах не было ничего такого, о чем пришлось бы пожалеть.
– Спасибо за харч, – сказал он.
Аннабель обслужила двух ожидавших посетителей, затем вошла в узкую кухню и вышла через сетчатую дверь на дощатый настил за мотелем, где был слышен только гул кондиционера в гараже и дующий над полями ветер. Она вытащила из стены незакрепленный кирпич и достала из дыры смятую пачку «Мальборо» и черную пластиковую зажигалку. Зажгла сигарету и вернула пачку с зажигалкой на место, снова прикрыв кирпичом.