Рози думала, что восемнадцать часов в самолете — это в любом случае идеальный повод для душевных терзаний. Каждая жизнь должна вмещать некоторое количество страданий, и если можно сделать так, чтобы часть из них совпала с восемнадцатью стесненными, тошнотворными часами, которые приходится провести в транспортном средстве, — тем лучше. Клод неотрывно смотрел в окно припухшими красными глазами, отказывался от любой предложенной еды, постоянно прихлебывал имбирный эль и копил сочувствие окружающих к своей матери.
Рози агитировала Пенна и Клода на эту поездку обоих разом. Это будет великолепная возможность, говорила она, поехать в новую страну, повидать мир, помочь тем, кому повезло меньше, чем нам.
— На свете нет никого, кого повезло меньше, чем меня, — буркнул Клод.
— Кому повезло бы меньше, чем мне, — поправил Пенн.
— Ты здоров, силен и талантлив. — Рози считала, что сейчас на кону стоит нечто большее, чем грамматика. — У тебя достаточно еды и чистой воды, ты живешь в безопасном районе, в благополучной семье, с водопроводом и медицинским обслуживанием, когда в нем есть необходимость. У тебя есть семья и друзья, которые тебя любят, образование на уровне мировых стандартов и чудесная собака. Тебе повезло больше, чем очень-очень многим.
Клод закатил покрасневшие глаза.
— Если это означает, что мне не придется возвращаться в школу, я поеду куда угодно.
— Тоже верно. — Рози старалась не показывать излишнего энтузиазма. — Поездка позволила бы нам немного переключиться и по-другому взглянуть на вещи, дать себе отдохнуть от этого города.
— От города или от меня? — тут же уточнил Пенн.
Клод встревоженно поднял голову. Родители не так часто ссорились, чтобы можно было не придавать значения разладу между ними, когда он все же случался. С одной стороны, Рози была рада, что он обратил хоть на что-то внимание — на что угодно, кроме того, что происходило у него в голове. Но это был не тот разговор, который следовало вести при детях, и оба оставили эту тему. Однако потом, позднее, Пенн сказал:
— Таиланд слишком далеко, чтобы бежать туда только ради прекращения спора.
— Я еду не для этого.
— Конечно, для этого!
— Мне нужно что-то сделать, чтобы умаслить Хоуи.
— Раньше тебя это не заботило!
— В том-то и дело. Мы не можем себе позволить, чтобы я потеряла эту работу.
— До этого никогда не дойдет, и ты это знаешь.
— Это благое дело, Пенн. Та клиника обслуживает бирманских беженцев, местных жителей без документов, людей из горных племен. Это важная работа…
— К которой ты не проявляла интереса вплоть до этого момента.
— Не потому, что она меня не интересовала! Просто раньше это было невозможно из-за проблем — детей, школы и…
— Да? И что из этого перестало быть проблемой сейчас?
— Ей… ему… полезно — немного посмотреть мир, — запинаясь, проговорила Рози. — Таиланд — страна дружелюбная, безопасная…
— Там не так безопасно, как здесь.
— Нам нужно придержать лошадей. Всем нужно притормозить. Тебе — отвлечься от изучения влагалищ. Этому ребенку — отдохнуть от школы, от секретов, от Агги, от всей ситуации. Этой семье нужна передышка от всего этого бремени и драмы…
— А тебе — передышка от меня, — добавил Пенн.
Рози закрыла глаза:
— А мне нужна передышка от тебя.
Он смотрел на нее, на ее опущенные веки и ничего не говорил несколько секунд, которые тянулись бесконечно, точно скоростные шоссе в Вайоминге. А потом ушел. В общем, ей тоже удалось совместить душевные терзания с международным авиаперелетом.
Она позвонила Кармело лишь тогда, когда они приехали в аэропорт. Не хотелось, чтобы мать ее отговаривала. И та предсказуемо включила «мамский режим».
— А как же малярия?
— Мы взяли лекарства.
— А тиф?
— И от него.
— А тропическая лихорадка?
— Денге?
— Да.
— Будем пользоваться репеллентом.
— А разве он не вреден?
— В небольших количествах — нет.
— А небольших количеств достаточно, чтобы не покусали москиты?
— Мы взяли одежду с длинным рукавом.
— А разве там не будет жарко?
— Мам, ты вообще-то в Финиксе живешь.
— А как же мальчики?
— С ними все будет в порядке.
— Надолго едешь?
— Не знаю.
— А как же Пенн?
А-а. Вот в чем загвоздка.
— Он справится без меня.
— А ты без него, милая?
Совершенно резонный вопрос.