— Место встречи изменить нельзя? — промолвил голос над плечом Пенна. Дуайт Хармон. Директор.
— Боюсь, что так.
— Рози на работе?
— Хеллоуин. Серьезный день для неотложки.
— Могу представить, — фыркнул директор. — Как ваши мальчишки?
— Которые?
— Ру и Бен. Как им в средней школе?
— Пока что… — Пенн замялся. Он собирался добавить «неплохо», но не был уверен. Они с Дуайтом прошли долгий путь — в конце концов, Клод был их пятым «совместным» ребенком, и Пенн понимал, что не стоит морочить голову директору.
— Сегодня у них большие танцы?
Пенн кивнул.
— Отмазался от должности дуэньи?
— Я должен быть здесь, не так ли? — ответил Пенн.
Дуайт ухмыльнулся:
— Так вот почему ты делаешь всё новых и новых детей! Чтобы не приходилось ходить на танцы в среднюю школу? Ах ты, везучий сукин сын!
— Сам такой, — улыбнулся Пенн. Руководство округа хотело повысить Дуайта и сделать его директором средней школы, но ему нравилось на своем месте.
— Кстати, о танцах — правда, он милаха? — Директор кивнул в сторону Клода и его партнера-рыцаря. — Твой младшенький воркует со своим роботом.
— Первая любовь, — промолвил Пенн. — Разбивает сердце. Каждый раз.
— В кого он нарядился? Инженер? Изобретатель?
— Честно? — уточнил Пенн. — Ни в кого.
Тот яркий осенний день — не слишком холодный, все еще солнечный, с воздухом, благоухавшим печеньем, сидром и умирающей листвой — был чуть ли не последним случаем, когда это было правдой.
— Как у него дела в садике? — спросил директор. — Он счастлив?
Первая забота Пенна. Он оторвал взгляд от Клода и искоса глянул на директора.
— Кажется, да. А что?
— Я в этом не уверен, — мягко возразил директор.
— Он что… выделывается? Отстает от программы?
— Нет-нет. Ничего подобного. Он умненький. Сообразительный. Хорошо себя ведет. Отличный маленький ученик.
— Но?..
— Но для пятилетнего ребенка ужасно молчаливый.
— Чувствительный?
— Ну, может быть. У него, похоже, не так много друзей.
— Стеснительный?
— Да, может быть. Но его рисунки заставляют нас задуматься. Он рисует себя не так, как можно ожидать от столь яркого ребенка.
— Не хватает художественного таланта?
— Да, может быть, но он только что смастерил робота больше себя размером из картона, фольги и воздушного шарика.
— Это рыцарь, — рассеял заблуждение директора Пенн. — И я от него в восторге, но не думаю, что это говорит о художественных способностях. Может, парень просто не умеет рисовать.
— Может быть, — согласился директор, — но я готов спорить, что дело не в этом.
— А в чем тогда?
— Это ты мне скажи, Пенн. В любой момент, когда ты и Рози это поймете. В любой момент, когда это поймет Клод. Что бы ни понадобилось твоим мальчикам, ты знаешь, что просто должен дать мне знать. И, может быть, все на самом деле в порядке. Правда. Но… ну, есть кое-какие тревожные признаки. Полезно начать думать о таких вещах заранее.
Из всех ночных монстров это был самый страшный, с каким только встречался Пенн на Хеллоуин.
Домашнее задание отложили на выходные. Перекус — сочтен ненужным, учитывая количество поглощенных брауни в форме летучих мышей и тыквенных батончиков. Был ужин вполсилы. Была игра «гадость или сладость» — в полную силу. Было еще-более-растянутое-чем-обычно-из-за-количества-потребленного-сахара укладывание спать. Рози наконец вернулась с работы, обессиленная. Пенн стер с губ остатки арахисового масла и вручил ей папку.
— Что это?
— Рисунки Клода за последний год — примерно.
— Тебе отдали их в школе?
— Не все. Какие-то я нашел в его комнате. Какие-то просто валялись в разных местах по дому. Я раньше никогда не рассматривал больше одного за раз.
Она держала в руках папку, удерживала его взгляд, и никто из них ничего не говорил. Она искала в его глазах что-то определенное — или все очень плохо, или у нас большие неприятности, или все будет хорошо — и, не найдя ничего из вышеперечисленного, решила, что, может быть, все обойдется, и на этом остановилась.
— Можно мне сначала поужинать?
Он протянул завернутую в фольгу тыкву и пошел разогревать остатки. Она распотрошила раздражающе маленький пакетик с шоколадным драже и открыла папку.
И улыбнулась тому, что обнаружилось внутри. Десятки рисунков. Простым карандашом, стирающейся ручкой, пара штук — зеленым цветным карандашом. Люди без носов, но с большими глазами и широкими улыбками. Собаки с гигантскими зубастыми ухмылками. Темно-синие небеса, занимавшие не больше дюйма пространства в верхней части листа. Вошел Пенн с разогретой пастой, политой растопленным сливочным маслом и посыпанной нарезанными ломтиками сосисками. Лучше ничего не придумаешь.