- Как было бы хорошо! - вздохнула она.
- Что?
- Жить где-то в другом месте, в Стамбуле, все равно где, жить, как на той фотографии!
Он не стал тогда раздумывать над ее словами. Или, вернее, ему смутно почудилась в ее голосе зависть, и он твердо сказал:
- Так оно и будет.
- Да, будет. А как вы это устроите?
- Еще не знаю, но придумаю что-нибудь.
- Дайте я оденусь.
Прежде она одевалась у него на глазах, но теперь попросила его подождать в кабинете. Он походил там в пижаме. Увидел разбитую чернильницу, разбросанные по полу дела, улыбнулся, глядя на г-жу Колину, которая за прозрачной оконной занавеской расчесывала длинные волосы.
Адиль бей слышал, как Соня ходит взад-вперед, угадывал все, что она делает, и был, как никогда, растроган, когда она появилась в дверях в своем черном платьице и даже в шляпке.
- Жаль уходить, - сказала она, нахмурясь.
- Зачем же вы уходите?
- Так надо.
- А если мы начнем с того, что поженимся здесь, в России? - Эта мысль только что осенила его.
- Это ничего не даст. Я останусь все равно русской, и мне ни за что не дадут паспорта.
- А что вы сейчас собираетесь делать?
- Прежде всего выйду отсюда так, чтобы меня не заметили. Потом вернусь домой. Позавтракаю. Приду сюда к девяти.
Он совсем забыл о консульстве. Опять взглянул на разбросанные бумаги и подумал, что все это не имеет никакого значения.
- Я займусь нашим отъездом.
Она уходила как всегда, но его вдруг охватил беспричинный страх, и он пробормотал, как всегда, когда был взволнован:
- Соня!...
- Ну что? Я приду к девяти часам.
- Да... Я знаю.
Он все еще держал ее руку. Не мог решиться отпустить ее.
- Что если вам остаться?
- Это невозможно.
Она показала на дом напротив. На пороге повернулась к нему, на мгновение улыбнулась:
- До девяти!
Адиль бей медленно побрился, потом, одевшись, вошел в кабинет и застал там уборщицу, которая держала в руке Сонину сумочку.
- Это секретарша забыла, - сказала она без тени смущения.
- Спасибо. Она скоро придет.
Вдруг он понял, куда нужно немедленно идти. До начала приема оставалось еще время.
На улице было холодно. Дождь сменился туманом, и с набережной едва проглядывала бухта. Какой-то пароход подавал гудки у входа в порт. Люди шли торопливой походкой.
Адиль бей вошел в здание из красного кирпича, где помещалось отделение газеты "Стандарт" - Русские работали там в американской обстановке.
- Мистер Джон здесь?
Ему показали на потолок, и он поднялся на второй этаж. Постучавшись в одну из дверей, Адиль бей вошел. Джон еще лежал. Из-за опущенных занавесок в комнате царила полутьма. Несмотря на это, он узнал посетителя, протер глаза и поскреб в затылке, отчего волосы встали дыбом.
- Я пришел попросить вас об одной услуге. Это очень важно, очень серьезно, - проговорил разом Адиль бей, не переводя дыхания. - Я непременно должен вывезти из России одну девушку. Паспорта у нее, разумеется, нет.
- Малышку? - безмятежно спросил Джон.
- Какую такую малышку?
- Ну, вашу мышку - секретаршу.
- Да. Я прошу вас держать это в полной тайне. Вы точно так же, как и я, знаете, чем она рискует.
- Рискует получить пулю! Послушайте, я поговорю об этом с одним знакомым бельгийским капитаном. Придете сюда вечером?
Джон свесил ноги с кровати и говорил сонным голосом, с недовольным видом оглядываясь по сторонам.
- А не могли бы вы повидать его пораньше, вашего капитана?
- Слушайте, Адиль бей, вы точно уверены, что девчонка впрямь готова уехать? Потому что, понимаете, на нее-то мне плевать, но вовсе не плевать на бельгийца, который может влипнуть в скверную историю.
- За Соню я ручаюсь.
- Разумеется!
- Что значит - разумеется?
- А вы еще не смахнули с пиджака несколько светлых волос. Где мои шлепанцы?
Затем открыл занавески, принял душ, оделся и ворчливо сказал:
- Я вас предупреждал.
- О чем?
- Я вам говорил, что долго вы здесь не пробудете. Вы делаете глупость, но это дело ваше. Конечно, лучше было бы удрать в одиночку, раз уж захотелось удрать.
Вместо завтрака Джон осушил бокал виски, не глядя на вспыхнувшего собеседника.
- Вы как раз созрели для того, чтобы натворить глупостей. Если я вас сейчас отпущу в город, убежден, вы добьетесь того, что вас арестуют. Где мой пиджак? Кстати, Пенделли просили передать вам привет. В настоящий момент они плывут мимо Самсуна, в вашей стране. Пошли?
Они вышли на улицу и погрузились в утреннюю сырость.
В этой части порта все пропахло нефтью. Через каждые пятьдесят метров им на пути попадался часовой, все они приветствовали американца.
- Вот это судно?
- Нет, то, которое позади него. Вечером закончат погрузку, и ночью оно, должно быть, уйдет. Там есть одна пассажирская каюта. У вас пропуск есть?
- Какой пропуск?
- Чтобы ходить по территории порта и подниматься на борт.
- Нет.
- Подождите-ка.
Джон заговорил с охраной, потом с какими-то людьми в форме. Адиль бею показалось, что он раздает им сигары.
- Идем! - сказал он, вернувшись. - Мы можем пробыть здесь не более получаса, потом сменят караул.
Капитан сидел без кителя у себя в каюте, расположенной в палубной надстройке, и писал письма. Джон обратился к нему со словами:
- Это турецкий консул. Скажите откровенно, можете ли вы ему помочь?
Капитан слушал, поглаживая себя по затылку, бросая время от времени взгляд на консула.
- Он влюбился в русскую девчонку и хочет вывезти ее из страны.
- Это возможно? - спросил Адиль бей.
- Все на свете возможно, - вздохнул капитан. - Только очень хлопотно.
- Почему?
- А вы что же, думаете, это так просто, тайком провести кого-нибудь на борт и спрятать на время досмотра?
- Но вы это уже делали?
- Еще как, черт возьми!
Капитан встал и открыл шкаф, где на плечиках висело несколько форменных кителей, плащей и клеенчатых дождевиков.
- Вот! Главное, чтобы внизу не было видно ног.
- Как это делается?
- Подвешиваем человека за руки, на высоте этих вешалок, и он съеживается, как только может. Русские, как правило, моих вещей не трогают. Они только смотрят, нет ли чего внизу, под ними.
- А если они вздумают обыскать шкаф? Капитан пожал плечами.
- Сколько времени это длится?
- Ожидание там, внутри? Может продлиться час, но может и день. Прошлый раз они оставались на борту с полудня до девяти часов вечера.
- А воздуха там достаточно?
Адиль бей понимал, что раздражает собеседников вопросами, но не мог их не задавать.
- А барышня способна хотя бы не хлопнуться в обморок?
- Я за нее ручаюсь.
Джон между тем вынул из шкафа бутылку пива, налил себе и теперь смотрел на турецкого консула с тихой жалостью.
- Так все говорят!
- Клянусь вам. Она не такая, как другие.
- Разумеется! Стаканчик пива? Настоящее пльзеньское.
Адиль бей отказался, он хотел немедленно узнать о решении.
- Полагаю, вы в Стамбул заходите?
- Мы, как всегда, проходим Босфор. Час стоим на рейде, но высадить никого не можем, у нас транзитный рейс.
- А где можно высадиться?
- В Антверпене. Будем там через двадцать дней.
Что поделаешь! Адиль бей согласился бы даже на Сан-Франциско!
- Вас это устраивает? Если у вас документы в порядке, вы займете пассажирскую каюту. Она здесь, рядом.
- А как провести на борт девушку?
- Это уже другой разговор, и касается он главным образом ее лично. Плавать она умеет?
Адиль бей не был в этом уверен, но знал, что она часто бывает на пляже.