- Мисс Оутсон, от вас не требуют таких жертв, для этого вполне достаточно дня, да и миссис Глендовер вами довольна.
Она уже не слышала дальнейших нравоучений хозяина о ночной работе и недостаточном сне, она летала, касаясь крыльями потолка, которого хоть и не видела под ночным покровом, но чувствовала его хорошо изученную лепку, переплетенье цветов и узоров. Эти чувства теснились, рвались наружу – она остается в этом доме! И пусть ей были неведомы причины, по которым лорд Элтби решился оставить ее после, как ей показалось, такого недостойного поведения, она была счастлива. Сейчас ей стало ясно, как важно жить и работать в этом доме, иметь кров над головой и добрую покровительницу в лице миссис Глендовер. Она была готова мириться со всеми вспышками гнева этого человека, только бы просыпаться в теплой кровати и смотреть каждое утро в окно. Ей и до этого было известно о своих чувствах к большому дому, но теперь они обострились, приобрели новое значение. Отныне она будет куда более осторожна, и сможет доказать, что достойна своего места.
Заставив себя опуститься на землю, она коснулась ногами ковровой дорожки. Возле нее по-прежнему стоял лорд Элтби – он молчал, но его руки все еще держали ее подле себя. А ее особой способности так непринужденно терять нить беседы нельзя было позавидовать.
- Вы меня удивляете, - лорд Элтби вернул ее к разговору, - вы слушаете с отсутствующим видом и все время пребываете где-то далеко от собеседника. И хотя я не вижу ни ваших глаз, ни вашего лица, я уверен, что так оно и есть. Однако стоит вас задеть, как вы тут же обескураживаете. Вопрос заключается лишь в том, это святая наивность или холодный расчет?
Такие слова лорда Элтби не могли не задеть ее. И она решила быть честной до конца.
- Если речь идет о разговоре с мистером Скоттом и вами нынче днем, милорд, то я была неправа, и мое опрометчивое замечание, - ей не дали закончить.
- Поверьте, я это понял, - его тон ничуть не изменился, - я говорил о другом.- Лорд Элтби на мгновение смолк. – Скоро будет светать, мисс Оутсон, ступайте спать.
– Спокойной ночи, милорд.
- Еще одно, мисс Оутсон, удовлетворите мое любопытство, чего бы вам хотелось больше всего? – лорд Элтби не спешил прощаться. – Мне всегда были интересны желания таких людей, как вы.
Кого-то подобный вопрос мог обидеть, а кого-то просто смутить, но только не ее – радость, переполнявшая ее сердце в эту минуту, была больше, чем все вопросы и ответы, жалобы и упреки. Чего бы она хотела после всего этого, что еще может желать ее душа? И она вспомнила…
- Я бы хотела увидеть море, милорд…
Она хотела забраться под одеяло и тихо, чтобы не спугнуть удачу, предаваться мечтам до самого утра.
Лорд Элтби не ответил. Он уже не держал ее, а она даже не заметила, когда именно это произошло.
Наощупь направляясь к своей комнате, она не переставала думать о минувшем дне. Она действительно рассеянна и принимает все близко к сердцу. Пора браться за ум. Лорд Элтби уезжает в Лондон, а она остается в его доме, и может спокойно работать под началом миссис Глендовер.
Умывшись перед сном и облачившись в ночную рубашку, ее тело утонуло во все еще непривычно большой кровати. Она была благодарна этой ночи, законно взошедшей на небесный олимп, осеннему дождю и крику совы, она была готова благодарить всех и каждого за это предоставленное право быть здесь.
Она полагала, что сможет думать о разговоре с лордом Элтби вечность, но ее хватило ненадолго. Она уснула. Эта ночь была коротка. Но ей снились сны, она видела все буйство красок, и пусть лица людей были ей незнакомы, а место казалось чужим, ей снилось море, взволнованное, шумное, но такое близкое, такое… ее…
ЧАСТЬ 2
Мне чувства эти передать,
Взмыть одинокой птицей,
В краях, где голубая гладь,
О скалы пеной биться…
Глава 11
«О небо, твои бескрайние просторы и твое величие мне по душе, но ты сегодня так далеко от меня. А вы, серые облака, союзники западных ветров, что скажете вы? Вестники дождей и бурь, куда держите вы свой путь, неутомимые странники, молчаливые братья гор?.. Где истинный ваш дом, к пристанищу которого стремитесь вы?». Зима заслуженно вступила в свои права. Дни становились короче, а холмы за проселочной дорогой тонули в молоке тумана. Влажный воздух улицы и мелкий моросящий дождь были надежными провожатыми в это зимнее утро. Дорога, вымощенная камнем, была скользкой, и приходилось часто отрываться от небесной глади и далеких лугов, смотреть под ноги, ступая осторожно и неспеша. Она направлялась по поручению миссис Глендовер в местную лавку за специями и яблочным уксусом. Жизнь в доме лорда Элтби кипела, выплескиваясь на всех жителей поселка. Приближались рождественские праздники – работы было много. Мельники завозили муку, молочницы спешили с молоком и сметаной, во дворе телеги с сукном и пряжей сменялись возами с пушниной, бочковым вином и элем. С самого утра местные жители трудились, не покладая рук. В такие дни можно было заработать хорошие деньги, да так, чтобы и у себя на рождественском столе нашлось место фаршированному гусю или индейке. Хлопотать приходилось с утра и до позднего вечера: уборка, стирка, полировка и глажка – весь дом был поглощен во всеобщий ритм, который мастерски задавала миссис Глендовер. Воодушевленная поддержкой этой женщины, она тоже бралась за любую работу, ей нравилось каждый вечер возвращаться уставшей в свою комнату с чувством выполненного долга, а утром спешить на кухню за новыми распоряжениями. Вот и в это утро, вооруженная списком миссис Ларсон, она готовилась ко дню, полному разных дел.
Прошло две недели со дня отъезда лорда Элтби и мистера Скотта в Лондон. И, так как особых пожеланий лорд Элтби не высказал, миссис Глендовер управляла всем по своему усмотрению. Лишь однажды хозяин дал о себе знать – миссис Глендовер получила короткое письмо, в котором сообщалось о дате приезда господ из столицы. Они планировали провести праздники в загородном доме. Из письма стало известно, что к празднованию Рождества приглашены два семейства: семьи Увелтонов и Келтингов в полном составе прибудут в точности за день до Рождества. Подготовка к предстоящему празднику несколько замедлила начатые ранее приготовления к свадьбе лорда Элтби. Но, по словам все той же миссис Глендовер, до весны было вдоволь времени, чтобы успеть сделать все так, как того требует положение.
Она с легкостью справилась с поручением в поселке и, на радость миссис Ларсон, запаслась столь ценными для новых кулинарных шедевров продуктами. Затянутое небо над дорогой грозило вылиться в проливной дождь. Ей пришлось запахнуть накидку плотнее, а выбившиеся за время прогулки волосы заправить под капор. Ускорив шаг и опасаясь переменчивой погоды, она продолжала свой путь, крепко сжимая в руке увесистую корзину. Близился день возвращения лорда Элтби домой, и она все чаще вспоминала их последнюю встречу. Может оттого, что было так темно, и они говорили не видя друг друга, ей чудилось, что все произошедшее - не более чем заоблачный мираж.
Она часто представляла себе будущую встречу с лордом Элтби, и тайно опасалась своих возможно необдуманных слов. Она будет молчать, и полно с нее откровений. Она и без того не знала, что о ней думает этот человек. Его вопросы всякий раз были неожиданными и вызывали в ней смешанные чувства, отчего она едва ли не теряла контроль над происходящим. Но, несмотря на беспрекословное послушание, отныне ей следует избегать хозяина и только в крайнем случае, если того потребуют обстоятельства, принимать участие в беседе.
Обвившие большую часть фасада и ставшие такими знакомыми изгородь у дома и кустарники роз встретили ее в немом согласии. Ей хотелось так думать. Она пробыла в доме лорда Элтби чуть больше месяца, и за это время ее жизнь круто поменяла свое направление. Теперь она не чувствовала себя никому не нужной, лишенной средств для существования и уверенности в завтрашнем дне. К ней все реже наведывалась бессонница, и она гнала мысли о Генри Оутсоне и его смерти. И лишь что-то в ее порою долгом взгляде или случайном вздохе выдавало непрошеное чувство тоски и одиночества. Она ловила себя на мысли о том, что ее жизнь уже нельзя изменить или исправить, но она не уставала повторять: «Нужно довольствоваться тем, что есть. Ценить и беречь…».