— Вы в каждом человеке видите врага, милорд. Леди Увелтон также невинна, как и добродушна, а вы просто не допускаете этого. Ее чувства не запятнаны, но вы нарочно их не желаете замечать, – она осеклась, поспешно прикрыв ладонью свой рот, но было уже поздно.
— Я больше вашего осведомлен о чувствах леди Увелтон, мисс Оутсон, — его голос однозвучно стучал по ее вискам, — я успел познакомиться с ней. Такие люди как она во всем поступают по своему усмотрению. И пусть их целью служат не материальные выгоды, а собственное честолюбие и значимость, это не мешает им выстраивать изощренные планы «захвата и покорения». Но что действительно вызывает мое уважение к леди Увелтон, так это ее проницательность, мисс Оутсон, – лорд Элтби одною рукой оперся о край стола, и заглянул ей в глаза. – Ее пасьянс в точности сошелся с моим раскладом…
Глава 30
Превратные мысли, что выстроились одна за другой, тянули ее ко дну. Лорду Элтби оказались известными переживания леди Увелтон, и он был к ним безучастен. Более того, ее хозяин был увлечен иным занятием, доведавшись о приезде леди Увелтон этим вечером, он вел только ему известную партию. Он был повсюду: в этой комнате, в темноте окна, и в порывах ветра за ним, и, казалось, не было такого места, где бы она могла укрыться.
— Что вы думаете делать, мисс Оутсон? – у лорда Элтби едва ли исчерпался запас вопросов. Но, так как она меньше всего нынче думала о своем будущем, она последовала примеру хозяина, и оставила вопрос без ответа. Лорд Элтби не упрямился, он говорил дальше. – Если вам интересно мое мнение, я готов поделиться им с вами.
Ей было безразлично, однако тот продолжал.
— Как бы вы, мисс Оутсон, не усердствовали, эта работа не по вам. Сознайтесь, ведь я прав?
Он был прав, всегда и во всем. Она успела привыкнуть к подобному обстоятельству, но на этот раз, будь у нее силы, она бы нашлась и дополнила его монолог еще одним признанием. Эта жизнь не по ней, и она устала с этим бороться. Ей хотелось одного: покинуть эту комнату, выйти из дома, и отправиться по разбитой от дождя и лошадиных повозок дороге в неизвестность. Она желала заблудиться в незнакомом лесу, скрыться от людей и мира, и, поскользнувшись на мокрых и опавших листьях, сорваться в пропасть.
— Вам нужен небольшой дом с палисадником, говорящий попугай и сто фунтов в год, – перспективы лорда Элтби поразительно отличались от ее собственных суждений. Внезапно ее взгляд перестал блуждать по комнате, и устремился в сторону хозяина. За то недолгое время, что она оставила своего собеседника без внимания, его черты изменились, и хотя голос был все так же спокоен и сдержан, глаза обратились на две непроглядные прорези, брови сошлись на переносице, а тонкая и без того линия рта чуть ли не растворилась на смуглом лице. Она изучала лорда Элтби так, словно была незнакома с ним прежде.
Высокий мужчина сделал еще один шаг в ее сторону. Их разделял только угол старинного стола, и она отчетливо услышала его сдавленное дыхание.
– Я бы предпочел обо всем вам поведать без вмешательства леди Увелтон, но коль так…
Лорд Элтби смолк. До нее с трудом доходил смысл слов лорда Элтби. Происходило что-то невероятное, что-то, что она никак не решалась принять ни сердцем, ни умом. Она резко поднялась со стула и отступила назад.
– Я не причиню вам зла, мисс Оутсон. И если вы вспомните, я вам уже однажды об этом говорил. Впрочем, ваше смятение мне понятно, хотя лично я его не разделяю. В моем предложении достаточно аргументов, чтобы считать его как нельзя лучше соответствующим вашему случаю. Судите сами, мисс Оутсон, вскоре в этом доме появится новая хозяйка, которой будет непросто мириться с вами, а точнее, с тем особым статусом, коим вы наделены (и с этим уже ничего не поделать). Постоянные придирки и нарекания на работу еще боле ослабят ваш неспокойный дух. Вы окажетесь меж двух огней, ведь при всей любви к вам, миссис Глендовер останется до конца преданной моей законной избраннице. Что же касается города, вы и сами знаете, что это для вас губительно. Но стоит ли себя изводить, когда вы можете всецело подчинить все неуемное буйство красок бытия одной себе? Да, да, себе… жизнь во имя себя не так дурна, мисс Оутсон. Вашими друзьями станут книги, а ваша свобода – залогом мирного существования.