Странно и необъяснимо! Может быть, шведы, живя под холодными небесами, стараются уверить себя, будто они в Эдеме? Неужели они настолько любят природу, что готовы поверить, будто в сырости и во тьме она так же прекрасна, как в лучах солнца? Неужели они храбро справляются с трудностями северной жизни, чтобы иметь право сказать тем, кто живет в более благоприятных условиях: «Смотрите, наша земля не хуже вашей, это доказано тем, что мы здесь живем!»
Как бы там ни было, трудно поспорить с фактом, что чем дальше люди от солнца, тем истовее они поклоняются природе. Бесполезно искать причины, но небезынтересно поразмышлять о результатах. Итак, наша англосаксонская любовь к природе является результатом того, что страна превратилась в один огромный город, однако без тех удобств, которые делают городскую жизнь сносной. Мы так любим природу, что готовы жить за городом хотя бы ночью, когда не работаем. Мы строим коттеджи, покупаем сезонные билеты и на велосипедах добираемся до вокзалов. А тем временем природа гибнет. Когда я был мальчишкой, в Сарри оставалось еще много не освоенной человеком земли. А сегодня Хиндхэд не отличим от площади «Слон и Замок». Мистер Ллойд Джордж построил там коттедж (замечу, довольно удачный) у подножия Девилз-Джампс, чтобы приезжать на уик-энд, и несколько тысяч человек тотчас последовали его примеру. Теперь тропинки превратились в улицы. Люди ездят туда и обратно. Природы больше нет, во всяком случае, в радиусе пятидесяти миль от Лондона. Наша любовь убила ее.
Во всякое другое время, кроме лета, когда слишком жарко, чтобы оставаться в городе, французы и, особенно, итальянцы предпочитают не выезжать из города. В результате у них еще сохранилась природа, которую они не любят. Безлюдные места встречаются едва ли не у самых ворот Парижа. (У Парижа, имейте в виду, до сих пор есть ворота. Подъезжаете к ним в пригородном поезде, выходите из вагона и оказываетесь в пяти минутах ходьбы от центра.) А в Риме, буквально в миле от памятника Виктору-Эммануилу, тоже стоит тишина, и ее нарушает разве что чуть слышная музыка призраков.
Во Франции и Италии вне города живут исключительно селяне. К сельскому труду они относятся серьезно: фермы там до сих пор фермы, а не коттеджи для отдыха на уик-энд, да и хлеб все еще растет на земле, которую в Англии обязательно забрали бы под строительство домов.
В Италии, где образованные жители любят природу даже еще меньше, чем французы, совершенно безлюдных мест не так много, потому что здесь больше настоящих селян, которых совсем мало осталось во Франции! Поездка от бельгийской границы к Средиземному морю оживляет и наполняет смыслом научные статистические данные, из которых ясно, что Франция испытывает недостаток населения. Приходится долго катить по безлюдной местности, прежде чем попадешь из одного города в другой.