Никто из закоренелых — прошу прощения — размягченных зрителей премьер, которым я задавал свой вопрос, не смог удовлетворительно ответить на него. Остается лишь заключить, что настоящие любители премьер рождаются со страстью к театру; они любит его всегда, ради него самого, слепо (любовь слепа), не рассуждая. Они платят деньги, оставляют мозги в гардеробе вместе с пальто, шляпой и тростью и усаживаются в кресла с уверенностью, что получат удовольствие, что бы и как бы ни разыгрывалось на сцене. Духота, толпа, темнота, шумок, наконец, апокалипсическое поднятие занавеса, свет, сияние, разрисованная нереальность — этого достаточно для их счастья. Большего им не нужно. Я завидую тому, как легко им получить удовольствие.