- М-да, - Кар задумчиво посмотрел на меня и обратился ближайшему погонщику:
- Останови-ка, братец, телегу.
С высокого борта повозки залезать на лошадь действительно оказалось удобней.
Понемногу я осваивался. Уже не сидел, напряжённо вцепившись в гриву, а следуя рекомендациям учителя, расслабился, ловя телом движения лошади, управлять старался одной левой рукой, оставив правую свободной для оружия. Кар же и вовсе не прикасался к поводьям.
- Скажи, - обратился он ко мне, - а как получилось, что ты, обладая знаниями того, чему учат только дворян, не владеешь мечом и не умеешь держаться в седле?
Я помрачнел, но ответил.
- В своё время считал, представителей вашего сословия сплошь негодяями, недостойными звания людей, и старался ни в чём не походить на этих, по своему мнению, низких тварей.
- Чем же тебе так дворяне не угодили? - удивился Кар.
- Когда мне было шесть лет, - тяжело начал я, - мы с матерью гостили у тётки в одной деревеньке на юге. Через эту деревню проходило возвращающееся с войны копьё рыцарей. Моя мать была красивой женщиной. Она понравилась командиру отряда. Его не смутило, что она замужем и у неё есть ребёнок. Гордый рыцарь привык получать своё и после резкого презрительного отказа приказал схватить её. Мама пыталась угрожать высокими покровителями, но её не слушали, она замолчала и больше не произносила ни слова. Разгорячённые войной рыцари насиловали её несколько часов, а потом убили. Я рвался на помощь, но тётка, обоснованно опасаясь за жизнь ребёнка, заперла меня в сарае.
Помолчав я продолжил:
- Протрезвев, рыцари решили не оставлять свидетелей. Они убили всех. И замаскировали своё злодеяние под нападение орков. Ты воевал с зелёными орками, Кар? Знаешь, как там обходятся с захваченными деревнями?
Воин с ужасом смотрел на меня. Я кивнул.
- Они порубили людей на куски, сварили и изжарили на кострах, жрать, правда, не стали, но раскидали кости и куски плоти по всей деревне, только в стоящий на отшибе сарай, запертый на висячий замок, заглянуть не догадались. Запалив деревню, рыцари спокойно отправились к своим семьям. Через пять дней меня освободили жители соседнего села. Когда среди пожарищ собирали останки людей, так и не смогли точно определить, кому из несчастных принадлежат валявшиеся всюду обгорелые куски. Я до сих пор не знаю, чьи ещё кости лежат в могиле моей матери. Нелюди были уверенны в собственной безопасности и, скорее всего, им всё сошло бы с рук. Ну кто поверит рассказу шестилетнего ребёнка? Но им не повезло. Среди убитых оказалась жена одного графа, и королевские дознаватели смогли докопаться до истины.
- Эти... рыцари... их казнили? - запинаясь, спросил Кар.
- Да. Их казнил собственный синьор.
- А сам, этот синьор?
- Он жив.
- А ты не хочешь и его...
- Нет.
- Почему?
- Потому что это мой отец. Кар, давай оставим эту тему, - очнулся я, поняв, что наговорил лишнего. - Надеюсь, ты не будешь болтать языком?
Воин только кивнул, изумлённо глядя на меня. Я хмуро молчал.
После той трагедии меня взял на воспитание дед, жрец храма богини жизни Лили. Я не хотел видеть отца, немного повзрослев, даже сменил имя, добавив к старому простонародное окончание -о. Был наследник графа Тир, стал безродный воспитанник жреца Тиро. Долго я ещё ненавидел всех дворян, пока однажды в городе случился бунт. Горожане, возмущённые поборами подняли восстание. Растерзав градоначальника, они занялись его семьёй. Пришли и к храмовой лечебнице, где рожала его жена. Дед не любил градоначальника, но отдать на растерзание роженицу не смог. Он встал на пути разъяренной толпы. Ни один из тех, кого дед в своё время лечил, часто бесплатно, не встал на его защиту. Только маркиз Коер обнажил свой меч в защиту старого жреца. У него не было шансов, он это знал, но не отступил. Спасли вовремя вошедшие в город королевские войска. Восстание жестоко подавили, хотя потом городу даровали статус вольного. С той поры я понял, что среди дворян есть достойные люди. А мой дед прожил ещё год.
- Пора возвращаться, - прервал молчание Кар.
Я оглянулся. Занятый воспоминаниями, и не заметил, что наши лошади далеко обогнали плетущийся караван.
- Обратно попробуем рысью, - скомандовал Кар, разворачивая своего коня.
Остаток дня мы посвятили верховой езде, не отвлекаясь на посторонние разговоры.
Глава 6
К вечеру караван дошёл до небольшого городка, где и расположился на ночлег.
Время, проведённое верхом, не лучшим образом сказалось на моём самочувствии. Я до крови натёр себе седалище. Теперь верховая езда привлекала меня куда меньше. Я, конечно, наложил исцеляющее заклятие, и к утру всё должно было зажить, но боль оно не снимало. Ходить пришлось "в раскоряку", а обычная посадка на стул превратилась в сложную операцию с элементами пытки. Заметив мои мучения, Кар "успокоил" меня, пообещав, что завтра будет гораздо хуже. Обидевшись, рассказал об исцеляющем заклятии, однако этот недоверчивый неуч только рассмеялся.