В полдень наш отряд остановился на небольшой привал. Пообедав, я предложил Таэль позаниматься магией. Не знаю, то ли Эскулит ошибся, определяя способности девушки, то ли (хотя это вряд ли) я оказался плохим учителем, но полуэльфийка не смогла скастовать даже простейшего плетения. Однако первая неудача меня не обескуражила, и даже когда мы вновь тронулись в путь, продолжал пичкать Таэль начальной теорией магии. По-моему, лекция получалась ничуть не хуже, чем у Эскулита, поэтому я очень удивился, заметив, что девушка, на манер гнома начала клевать носом. В своих способностях к преподаванию я был уверен свято и естественно очень возмутился такой невнимательности. После этого счёл своим долгом, продолжая обучение, время от времени пихать нерадивую ученицу в бок, а то, не дай боги, задремлет и пропустит что важное. Но когда, увлекательно объясняя особенности построения четырёхмерной матрицы заклятия магии воздуха, слегка подтолкнул девушку, она неожиданно ощерилась, приказала мне заткнуться и прекратить пихаться иначе, мол, она меня убьёт. Ну и какой толк с того, что меня главой Избранных избрали, если подчинённый, точнее подчинённая, так просто угрожает мне убийством?
Обидевшись, я отъехал от злобной (но красивой) нелюди и догнал Кара.
— Командир, мы куда-нибудь торопимся? — поинтересовался воин.
— Кар, чего ты так официально-то? — поморщился я. — Мы же друзья! Зови по имени. А чего спрашиваешь?
— По имени я тебя буду звать за бутылкой вина, а сейчас ты именно командир отряда, — отозвался Кар. — Я бывал в этих местах, через три мили, чуть в стороне от дороги, есть небольшой хуторок. Хозяин там, помнится, содержит постоялый двор и варит недурное пиво. Если мы никуда не торопимся…
— Понял. Таэль, думаю, возражать не станет, а гном, когда о пиве узнает, первый побежит. — обрадовался я. — Командую, остановиться на ночлег в том пиве, то есть, хотел сказать, хуторе. Веди, Кар.
Таким образом, на ночлег мы остановились, когда солнце стояло ещё высоко. Оказалось, что постоялый двор был не единственным источником дохода его обитателей, и даже не основным. Куло, хозяин хутора и отец многочисленного семейства занимался пчеловодством. Кроме действительно замечательного пива, нас угостили вкуснейшим мёдом и различными приготовленными из него напитками. Торвин, отведав настоянной на мяте медовухи, тут же завёл разговор о покупке нескольких бочек, а Кар по ходу решил, что лучшим хранилищем для выставленного угощения, является его желудок. Глядя, как он опоражнивает уже девятую кружку, я даже всерьёз начал за него беспокоиться.
После сытного ужина потянуло в сон, и мы разбрелись по предоставленным комнатам.
Проснулся я от сигнализации своего магического щита. Кто-то пытался воздействовать на меня каким-то странным волшебством. Как я понял, это была смесь магии Крови и Разума. А Эскулит ещё утверждал, что мало кто может совмещать стихии в заклятиях. В последнее время доводиться сталкиваться с этим, пожалуй, чаще, чем с традиционной магией.
Тихо поднявшись, я быстро оделся и крадучись вышел в коридор. Прислушался, в доме было тихо. Заглянул в комнату, которую занимали Кар и Торвин. Мои товарищи спали. Но когда я попытался их разбудить, то понял, что их сон совсем не обычен. Воин мирно посапывал даже когда я, отчаявшись, сунул ему под нос портянку гнома, а сам Торвин и усаженный в кресло, продолжал звонко храпеть. Хорошее кресло. Мягкое, удобное, в нём действительно можно хорошо выспаться. Вполне ожидаемо, если не обращать внимания на то, что я усадил туда нашего коротышку вверх ногами. Однако неведомое усыпляющее заклинание пощадило не только меня. Когда я обеспокоенный ворваться в комнату полуэльфийки и принялся трясти её за плечи, то почти мгновенно был опрокинут на спину, а в горло мне упёрлось острие ножа.
— Если я один раз тебя поцеловала, это ещё не означает приглашения в мою спальню, — холодно сообщила Таэль и, ласково пощекотав клинком мне под подбородком, спросила: — Неужели так сильно понравилось?
— Нет. То есть понравилось, но я не хотел, то есть хотел, но…
— Что тогда? Неужели ты забрёл сюда, чтобы продолжить занятия магией? — съехидничала полуэльфийка.
Окончательно сбившись, я восхищённо уставился на полуобнажённую девушку.
— Понятно. Ты здесь действительно по делу, — разочарованно вздохнув, Таэль убрала нож и приказала: — Рассказывай.
Выслушав мой рассказ, полуэльфийка кивнула и сказала:
— Всё ясно. Проваливай.
— Чего? — удивился я.
— Выйди, говорю! — разозлилась Таэль. — Мне одеться надо.
Дождавшись девушку, я вместе с ней опять отправился в комнату Кара и Торвина. Там мы застали не только своих спутников. Гостеприимный хозяин надрезал руку гнома и сцеживал его кровь в подставленный кувшин. Заметив нас, он злобно зашипел, я почувствовал новую волну уже знакомой усыпляющей магии. Мой щит легко выдержал, на Таэль чары тоже не подействовали, только нож, который она держала в руке, засветился мрачным красным светом.
Обнаружив, что его магия не работает, трактирщик опасливо попятился, пряча кувшин с кровью за спину. Я же, напротив, видя его страх, приободрился и спросил:
— Интересно, надеюсь почтенный Куло-пасечник объяснит, зачем в пчеловодстве нужна гномья кровь?
Хозяин постоялого двора внезапно плюхнулся на колени (не забыв аккуратно отставить свой кувшин в сторону) и заголосил:
— О, посланница Доброй Матери, прости, что не узнал сразу. Молю уделить твоему слуге несколько капель Вина Вечности от тебя и твоих спутников, — коленопреклонённый Куло неожиданно вслипнул и жалостливо добавил: — У меня жена рожает, а кроме вас никого поблизости нет. Если не успею, помрёт она. И ребёночек.
Посмотрев на плачущего хозяина хутора, я повернулся к полуэльфийке.
— Чего это с ним? По-моему, он тебя боится. Какой-то посланницей обозвал. Ты что-нибудь понимаешь?
Таэль недоумённо пожала плечами:
— Доброй Матерью называют Морану, Вино Вечности — это живая кровь, но почему я посланница богини смерти и причём здесь его жена, честно, понятия не имею.
— Госпожа, на тебе Знак нашей повелительницы, — объяснил стоящий на коленях пасечник. — А кровь необходима, Детям Ночи. Я никого не собирался убивать. Клянусь Мораной, на мне вообще нет смертей людей и других разумных. Я всегда брал совсем чуть-чуть. Ваши спутники утром не заметили бы даже порезов. Госпожа молю, всего несколько капель! Ради моей ещё не родившейся малютки!
Девушка задумалась, но вдруг по-доброму улыбнулась, кивнула на кувшин и сказала:
— Ты уже взял кровь гнома и человека, во мне есть эльфийская, ребёнок будет здоров и крепок. Только зачем тебе такой большой сосуд? Жадность, хозяин?
— Дык, семья, у меня большая, госпожа, — произнёс пасечник, деловито делая маленький надрез на протянутой руке Таэль. — Почитай четырёх, хотя можно сказать, уже пять дитёв кормить приходится. Да и пиво варить, аль медовуху настаивать тоже нужно. Запас-то он завсегда пригодится. Ну вот и всё.
Облизав ранку на запястье у девушки, хозяин подошёл к спящему вниз головой гному и проделал ту же операцию. Я вновь почувствовал слабую волну магии и заметил, что надрезы у них мгновенно перестали кровоточить.
— Благодарю за милость, госпожа! Я расплачусь, — произнёс странный хозяин, оказавшийся адептом Мораны, поклонился и поспешно вышел из комнаты, бережно прижимая к груди кувшин.
— И что это всё значит? — спросил я. — Почему ты дала ему свою кровь?
— Ребёнка и роженицу жалко. Вампирша не сможет родить без крови, и новорожденного покормить надо, — полуэльфийка потянулась и сонно зевнула. — Всё. Я спать.
— К-как вампирша? А х-хозяин? — от волнения я начал заикаться.
— И хозяин вампир. Удобно он здесь устроился, правда? Обычно кровососы в глухих местах скрываются, кровь в набегах на людские поселения добывают, а он рядом со столицей обосновался, и еда к нему на постоялый двор сама приходит, даже деньги за то платит.
— Но он же людей убивает! — воскликнул я. — Неужели ты поверила, что на нём нет смертей?
— Конечно, нет, — спокойно ответила девушка. — Но не думаю, что больше, чем, к примеру, на тебе. А на своём постоялом дворе он, скорее всего, действительно никого не убивал. Пропажи людей так близко от столицы могли вызвать подозрения у Дорожной стражи. Зачем ему это? Уверена, что наш хозяин и окрестных разбойников повывел.