"Посмотрите сюда! " — сказал он. — "Псы в Доме Дозора! " Он сильно пнул пса и ухмыльнулся, глядя, как пес уползает визжа под стол.
"Как насчет Леттиции Ханжи, девушки-нищенки? " — спросила Любимица. — «Никто из троллей не убивал ее. Или клоуна.»
"Вам представится возможность увидеть грандиозное зрелище. " — сказал Заскок.
"Мистер капитан. " — Донесся из-под стола низкий голос, слышный только Любимице. — «Вам представится добраться до самой сути. Зудящей…»
"Какое же грандиозное зрелище? " — спросил сержант Двоеточие.
"Представится в масштабах всего города. " — сказал Заскок, с трудом шевелясь.
"Правда зудит. " — донеслось из-под стола.
"Вы себя хорошо чувствуете, капитан Заскок? " — сказала Любимица.
Капитан скорчился от боли.
"Колючка, колючка, колючка. " — донесся голос.
"Полагаю, что некоторые вещи более важны, а некоторые — нет. " — сказал капитан Заскок. «О-ох!»
«Простите?»
«Колючка.»
"Я не могу здесь околачиваться, разговаривая с вами целый день! " — сказал Заскок. — «Вы. Рапорт мне. Завтра в полдень…»
«Колючка, колючка, колючка…»
«О-о-о-о лице!»
Дневной Дозор поспешно удалился, уводя Заскока, скачущего на одной ноге и скорчившегося от боли.
"Ей-богу, кажется он вынужден был убраться. " — сказал Морковка.
"Да. " — сказала Любимица. — «Но ты не догадаешься почему.»
Они обменялись взглядами.
"Что же это такое! " — сказал Морковка. — «Больше нет Ночного Дозора?»
В библиотеке Невиданного Университета обычно было очень тихо. Слышалось только шарканье ног, бродящих между шкафами волшебников, случайный кашель нарушал академическую тишину, и каждый раз через миг замирающий крик, в то время как неосторожный студент терпел неудачу в обращении со старинной волшебной книгой, с предостережением, что это заслуженно.
Присмотримся к орангутангам.
Во всех мирах, украшенных их присутствием, подозревали, что они могут говорить, но избрали не делать этого, опасаясь, что люди заставят их работать, возможно в телеиндустрии. На самом деле они умеют говорить. просто они говорят по-орангутангски. Люди слушают их, искренне недоумевая.
Библиотекарь Невиданного Университета в одностороннем порядке решил, чтобы помочь пониманию, создать орангутанг-человеческий словарь. Он работал над ним три месяца. Это было нелегко. Он добрался всего лишь до слова "У-ук. [20]" .
Библиотекарь присел около стеллажей, где всегда было прохладно.
Неожиданно кто-то запел.
Он стряхнул со своих ног перо и прислушался.
Люди могли бы решить, что не стоит верить своим ушам.
Оранги более чувствительны. Если вы не верите своим ушам, то чьим же ушам вы поверите?
Кто-то пел под землей… или пытался петь.
Подземные голоса звучали неразборчиво, напоминая: «Зотоло, лозото, зотоло, лозото.»
"Послушай, ты… тролль! Это же самая простая песенка.
Прислушайся, вот так надо…'золото, золото, золото, золото'?"
«Золото, золото, золото, золото.»
«Нет! Это второй куплет!»
Раздавались ритмичные звуки выгребаемой земли и отбрасываемых обломков камней.
Библиотекарь обдумал создавшееся положение. Так… гном и тролль. Он предпочитал оба этих вида людям. По крайней мере они не были заядлыми читателями. Библиотекарь разумеется весьма уважал чтение вообще, но читатели действовали ему на нервы. Было что-то кощунственное в способе, которым те снимали книги с полок и занашивали слова, зачитывая их до дыр. Ему нравились люди, любившие и уважавшие книги, и лучшим доказательством этой любви, по мнению библиотекаря, было оставить их на полках, где природа предназначила им существовать.
Приглушенные голоса казалось стали громче.
«Золото, золото, золото…»
«Ты сейчас поешь припев!»
С другой стороны существовали более подходящие способы войти в библиотеку.
Он бросился к полкам и выбрал основополагающий труд Тюльпана Горбуна "Как убить насекомых. " Сжав в руках все 2000 страниц этого труда.
Бодряк почувствовал легче на сердце, когда зашагал по Авеню Коронации. Он был в уверенности, что его внутренний Бодряк потрясает головой, негодуя. Он проигнорировал его.
Невозможно было быть настоящим полицейским в Анк-Морпорке и оставаться чистым. Работа наделяла заботами. А обладать заботами В Анк-Морпорке было все равно, что открыть банку с мясом посреди школы пираний.
Каждый справлялся с этим по-своему. Двоеточие никогда об этом не думал, а Валет никогда не беспокоился, а новобранцы были слишком мало в страже, чтобы быть сломленными этим, а Морковка… был просто самим собой.
Сотни людей умирали каждый день в городе, очень часто сами сводя счеты с жизнью. Какое же значение могли иметь еще несколько умерших?
Внутри себя Бодряк колотил по стенам.
Позади особняка Рэмкинов стояли кареты и все вокруг было запружено разношерстными родственниками и бесчисленными взаимозаменяемыми Эммами. Они были заняты приготовлениями к предстоящей свадьбе. Бодряк прошел мимо них почти незамеченным.
Он отыскал Сибил в драконьем вольере, в резиновых сапогах и защищающих от драконов доспехах. Она была перепачкана в навозе, по всей видимости блаженно не ведая о творящемся в особняке шуме и гаме. Она подняла взгляд, когда Бодряк затворил за собой дверь.
"Ах, это вы. Вы рано вернулись домой. " — сказала она.
— «Я не смогла вынести суеты, потому и ушла сюда. Впрочем мне уже пора идти переодеваться…»
Она остановилась, увидев выражение его лица. «Что-то случилось?»
"Я не вернусь. " — сказал Бодряк.
«Правда? На прошлой неделе вы говорили, что собираетесь, отслужив полностью свой срок, выйти в отставку. И говорили, что ждете этого с нетерпением.»
Не многому же научило прошлое Сибил, — подумал Бодряк.
Она похлопала его по руке.
"Я рада, что вы ушли из Дозора. " — сказала она.
Капрал Валет ворвался в Дом Дозора, захлопнув за собой дверь.
"Ну? " — спросил Морковка.
"Все паршиво. " — сказал Валет. "Говорят, что тролли планируют идти маршем ко Дворцу, чтобы вызволить Угольнолицего. Там уже шастают банды гномов и троллей, нарывающихся на неприятности. И Нищие. Леттицию очень любили. Собралось много людей ее Гильдии. Город… " — сказал он с важностью. — «определенно превращается в бочонок с порошком № 1.»
20
Которое может иметь такие значения: "Простите меня, вы висите на моем резиновом кольце, благодарю вас весьма покорно", "Это могла быть просто живая биомасса, насыщающая для вас кислородом планету, но для меня это дом" и "Я уверен, что там прошел дождь, и лес вокруг, всего лишь миг назад."