По всей видимости, это был человек, к которому направлялся разведчик. Но кто он, где живет? Во всяком случае, где-то недалеко от границы, иначе навряд ли разведчик рискнул бы без денег и документов пуститься в столь рискованное плавание.
Через два часа раненый, не приходя в сознание, умер.
На этом, казалось, и должно было закончиться дело. Груда старого тряпья, жеваная кепка да модные желтые ботинки — вот все, что осталось в распоряжении старшего следователя Алябьева, когда он, усталый и раздраженный, возвращался домой.
Теперь ему ничего другого не оставалось, как только составить акт о смерти и сдать дело в архив как безымённое.
Безымённое дело! Алябьев поморщился. Не нравилось ему это слово. Но и зацепиться-то было не за что.
Вначале он рассчитывал на осмотр вещей неизвестного. Распороли его одежду, каждую пуговицу осматривали чуть не в лупу — и все зря.
Не один раз перечитывал Алябьев запись бреда разведчика, вникал в каждую бессвязную фразу, в каждое слово, но ничего не мог найти. Оставалось только имя и отчество человека, произнесенные в бреду раненым.
Кто этот человек? Шел ли к нему подстреленный шпион, или же это имя другого шпиона, оставшегося по ту сторону границы?
Утром, идя по городскому мосту, следователь услышал стук копыт. В легкой бричке ехал закутанный в брезентовый плащ председатель районного исполкома Смарыга. Откинувшись на левый бок, он, слегка покачиваясь, дремал. Вожжи выпали у него из рук и беспомощно висли на оглоблях, — вот зацепятся за колеса.
— Смарыга! В реку свалишься! Вожжи подбери! Спишь, что ли? — крикнул повеселевший Алябьев, останавливая лошадь.
Председателя исполкома он знал давно. Смарыга был заядлый охотник, лучше его в районе никто не знал укромных птичьих стоянок. Не один раз Алябьев ходил с ним на тетеревей, зайцев, куропаток. Весельчак и балагур, председатель был незаменим в лесных вылазках. Неплохой был работник. Большую часть времени проводил он в районе, знал по именам и фамилиям не только председателей колхозов, но и многих бригадиров колхозов обширного пограничного района, славившегося льном и озерами.
Откинув плащ, Смарыга повернул в сторону следователя смуглое, усталое лицо с короткими черными усиками.
— Уберем лен, тогда и выспимся. Мы не вы. Это только у вас круглый год сенокос. А мы с передышкой работаем... От весны до весны...
Председатель покатил дальше.
Подходя к дому, Алябьев вдруг вспомнил, что Смарыгу тоже зовут Григорием Васильевичем. Забавное совпадение! Григорий Васильевич? Чепуха! Смарыга — член партии, около десяти лет работает в пограничном районе. Алябьев даже устыдился. Но однажды мелькнувшая догадка уже не давала ему покоя.
На следующий день утром Алябьев, докладывая начальнику отряда о результатах следствия, как бы между прочим сказал;
— Любопытно, Федор Степанович, товарища Смарыгу тоже зовут Григорием Васильевичем.
— Что из этого следует? — не понимая следователя, спросил начальник отряда.
Подозревать в связях со шпионом старого члена партии мог только человек, в распоряжении которого имелись неопровержимые улики.
Алябьев высказал все, что думал по этому поводу.
— Какими данными вы располагаете? — спокойно спросил начальник отряда.
— Мне кажется подозрительной поездка Смарыги без кучера прошлой ночью за город.
— А вы знаете, куда он ездил?
— Говорят, в низовские колхозы.
— Наведите справки и доложите.
Вечером Алябьев снова был у начальника отряда.
— Ну, что вы узнали, — подходя к окну, спросил начальник, — был Смарыга в Низах?
— Нет, Федор Степанович.
Начальник отряда стал ходить по кабинету. Смарыга! Председатель райисполкома! Нет, это случайность. Просто здесь досадное совпадение. Мало ли куда он мог ездить.
— Знакомых нет у него в Низовском сельсовете?
— Он частенько ездил в гости к одной учительнице, но сейчас она еще не вернулась с курсов.
— Случалось ли, что Смарыга ездил один без кучера в район?
— Случалось.
— Откуда вы это узнали?
— От кучера. Он показал, что Смарыга двадцатого числа каждого месяца уезжал в район.
— А когда возвращался?
— На следующий день.
— Один?
— По словам кучера, он несколько раз возвращался с какими- то знакомыми. Они ночевали у него, и затем Смарыга на автомобиле отвозил их на станцию.
— Неизвестный похоронен?
— Я задержал похороны.
Начальник отряда отошел от окна. Он посмотрел на календарь. И на этот раз Смарыга выезжал из города двадцатого числа. В то же время начальнику отряда очень хотелось, чтобы все эти догадки и предположения не подтвердились.