Скворцова заинтересовало одно странное обстоятельство.
В дни, когда на участке заставы было спокойно, лампа в доме рыбака всю ночь мирно горела на подоконнике, но стоило только снять с западной стороны озера посты, как лампа начинала мигать. Так же мигала она и в бурю, в дождь, когда волновалось озеро.
Скворцов решил, что старик, орудуя лампой, давал знать своим сообщникам, что западная сторона озера готова к приему гостей.
Оставалось только проверить основательность такого вывода.
В один из дождливых дней Скворцов поднял по тревоге бойцов заставы, снял с западной стороны озера посты и бросил все силы в тыл, будто бы на поимку нарушителя.
Причем делал все это он подчеркнуто торопливо, давая понять, что он принужден оголить кое-какие посты.
Дорога проходила невдалеке от хутора, и Скворцов был убежден, что его действия не ускользнут от пытливого старика.
В трех километрах от деревни Скворцов остановил отряд. Двух бойцов он послал к хутору рыбака, а с остальными направился на западный берег озера, где и разбросал по укромным местам людей.
После двенадцати часов ночи в окне старика затанцовали огоньки. На противоположном берегу вспыхнул ответный огонек, дрожал в темени несколько секунд и погас.
Старик привернул лампу и вышел из дома. Прошел в сад, осмотрел яблони, пасеку, проверил в амбаре замки и, закутавшись в армяк, покрался вдоль озера. Дошел до выступа скалы, поросшей мхом, и спрятался в одной из ниш.
Из опустившейся на озеро туманной завесы бесшумно вынырнула легкая лодка. Неслышно прорезав озеро, она мягко толкнулась о берег. Из лодки выскочили трое рослых людей в майках и с небольшими мешками за плечами.
Они оттащили лодку в густые камыши, потопили ее и вышли на берег.
Старик показался из убежища, поздоровался с неизвестными и торопливо повел их в лес. Там они оделись. Через полчаса старик и трое неизвестных уже входили на хутор.
Ламповый код старого рыбака был расшифрован. Теперь Скворцов знал, отчего все эти ночи лампа спокойно горела в окне старика. Это означало, что переправляться на советский берег нельзя, он охраняется. И заплясала она лишь тогда, когда был оголен западный берег.
Фокусничая лампой, старик как бы говорил своим сообщникам: «Путь на советский берег открыт. Милости просим». Безобидная лампа в его руках была своего рода семафором.
Но что делать с гребцами, со стариком, с затопленной лодкой? Что он, лейтенант, должен предпринять теперь, когда старый шпион, хозяин явочной квартиры, и трое заграничных молодцов в его руках?
Скворцов выкуривал одну папиросу за другой, обдумывая положение.
Арестовать старика — это значило раньше времени разорить явочную квартиру. Пусть иностранная разведка, ничего не подозревая, до поры до времени засылает через озеро молодцов в майках, пусть диверсанты слетаются, как шмели на коровий след, в дом рыбака, — задерживать пограничники их будут в другом месте.
Старик долго кормить иностранных нахлебников не будет, торчать они у него будут самое большое день-два, а потом он их сплавит другому проводнику, а сам вернется как ни в чем не бывало домой, будет ловить рыбку, будет читать газеты и ходить со святой миной на заставу.
— Какой гнус! — выругался Скворцов.
Скворцов решил, что даст возможность старику отвести разведчиков от хутора, а потом их задержит. Но так задержит, что старый рыбак об этом ничего не узнает.
Пусть до поры до времени отдыхает в озере лодка. Молодцы в майках не зря утопили ее. Они, видимо, еще собираются покататься по озеру, вернуться тем же способом обратно. Ну что ж!
Лейтенант Скворцов улыбнулся, покосился на озеро и взялся за телефонную трубку.
Загадочные огоньки беспокоили не одного его, и он не мог удержаться, чтобы не сообщить об удачной развязке коменданту участка, а заодно и поделиться с ним на этот счет своими соображениями.
Утро застало старика с сыном на озере. Рыбу он ловил около скалы, где накануне ждал неизвестных и где была потоплена лодка.
«Место негодяй примечал. Узнавал, цела ли лодка», отметил про себя Скворцов.
К концу дня старый рыбак сдал в кооператив рыбу, зашел в избу-читальню, потом, внезапно почувствовав озноб в теле, зашел на заставу к лекпому.
— За порошками пришел, товарищ лейтенант, — доложил старшина, — говорит, на озере простудился.