– С тобой дела не сделаешь! – ответил купец, злобно взглянув на Габбу.
Он отошел от хмурого воина и поспешил за повозками.
– Скажите, люди добрые, кто тот воин в красной рубахе? Откуда он?
– Мы издалека, нам ничего не ведомо, – ответили всаднику. – Только и знаем, что возим свое добро на царский двор. Что нам те воины? Их много развелось, а кормят их нашей данью, трудами рук наших.
– Скажите, где берете эту руду? – спрашивал купец. – Вам взамен дам одежды всякой, масла кунжутного, кожаных ремней и всякой всячины.
– Не велено с купцами менять, – пробормотал едва слышно возница. – Иди к царю Русе или к наместнику его Иштаги – пусть меняют. А нас глашатай предупреждал: «Головы лишитесь, рук и ног лишитесь, если руду драгоценную купцам отдадите. Все для дани царской везите». Вот оно что… – Возница плюнул и погнал волов быстрее.
«Надо запомнить того воина, – решил лазутчик Асархаддона – Белиддин. – Поистине урарты проклятый народ. Сладу с ними нет. Словно знают, что не купец перед ними, а лазутчик».
С царским письмом Габбу сразу же попал во дворец Тейшебаини. Иштаги велел писцу своему читать священное послание царя-господина:
– «На другой день, когда пропоют петухи, – читал писец, – пусть воины Тейшебаини уже будут готовы к походу. Луех приведет их к воротам Тушпы. Здесь великий сбор будет. Бог Тейшеба призывает нас к битве…»
– Да вот и Луех! Ты думаешь, мои всадники уже дожидаются тебя? – обратился Иштаги к статному воину.
– А я помогу тебе собрать воинов, – предложил Луех, – Улусуна велел.
Уходя из дворца, Габбу спросил у Иштаги, не знает ли он мастера из рода Аплая.
– Как же, – ответил Иштаги. – Есть Аблиукну из рода Аплая… Проводите знатного воина к «Священным ключам»! – приказал он слуге.
Аблиукну и Таннау заканчивали вторую статую крылатого льва, когда слуга Иштаги окликнул их:
– Открывайте, гостей принимайте!
Таннау поспешил к калитке. Он с удивлением рассматривал незнакомцев. Высокий воин, в красной рубахе, с бронзовыми браслетами на ногах, низко поклонился и спросил:
– Кто здесь из рода Аплая?
– Я из рода Аплая, – ответил мальчик, широко распахнув калитку и приглашая войти во двор.
– А где же Аблиукну, сын Аплая? – спросил Габбу. – Он нужен мне.
– Да не я, наверно, нужен, а бронзовый щит! – ответил весело Аблиукну. Его голова показалась из-за зеленой изгороди. Аблиукну был занят работой. – Заходите, добрые люди! Поговорим, какой вам нужен щит.
– Поговорим, – согласился Габбу. Он крепко обнял измазанного глиной Аблиукну. – Вот каков ты, сын Аплая! Я привез тебе весть от отца.
– От отца? Он жив? Как же так? – воскликнул Аблиукну. – Да ведь Аплая давно нет, в рабстве погиб… Или боги тебя прислали из царства мертвых?
– Я бежал из Ассирии, – ответил Габбу. – Аплай жив и всем сердцем с тобой. Вот его амулет.
И он подал Аблиукну маленькую фигурку бога Тейшебы с булавой. Она была сделана из бронзы и служила старику для молитвы. Трудно передать радость Аблиукну, когда он узнал, что Аплай жив. С волнением слушал он горестный рассказ Габбу о рабстве, о тяжкой жизни в цепях Асархаддона.
– Бедный отец, бедный отец! – повторял он. – Не смог бежать.
– Не смог, – согласился Габбу. – Жил с думами о родине, а бежать не смог. А вот мне помог бежать для спасения родной земли… – И Габбу стал рассказывать Аблиукну обо всем.
– Почему же Аплай не бежал с тобой? – спросил Таннау. – Ты бы помог старику добраться.
– Это было невозможно, мальчик, – вздохнул Габбу. – Аплая охраняли, как сокровище. К нему каждый день приходил верховный жрец Шумукин следить за его работой. К тому же он был слаб, как дитя. Злобный царевич Ашшурбанипал, кровожадный, как лев, избил его и выколол ему глаз. Если он не смог убежать, когда был молодым и здоровым, то сейчас был не в силах даже выйти за ворота… Такая судьба выпала на долю Аплая.
Аблиукну слушал рассказ Габбу и думал о том, что нет такой силы на свете, которая бы спасла Аплая. Даже если будет поход на ассирийцев, урарты не попадут в столицу Ассирии Ниневию. А если бы и попали, то вряд ли кто стал бы интересоваться старым литейщиком.
Таннау подсел поближе к Рапагу.
– Знаешь, как я ненавижу ассирийских царей! – говорил киммер. – Я так ненавижу их, что смог бы сжечь всю Ассирию.
– А ты сожги ее, когда пойдешь в поход, – посоветовал Таннау. – Если бы меня взяли в поход, я бы сжег их проклятую страну.
– Ты еще мал, Таннау, – улыбнулся Рапаг. – Вот я вернусь к ним… Но знаешь как? Я поведу за собой киммеров, и мы сровняем с землей их города и храмы. Мне даже приснилось, будто я веду киммеров против Асархаддона и великое множество ассирийцев падает к нашим ногам. То вещий сон! Так оно и будет! Ты думаешь, я молод, не смогу?
– Ты сможешь. Боги тебе помогут. Я помолюсь за тебя Халду. Хочешь?
– Помолись, – согласился Рапаг. – А я своим богам воздам жертву и попрошу их милости.
Аблиукну долго не отпускал Габбу – все уговаривал остаться у него и поселиться в его маленьком домике. Но Габбу не мог согласиться: он спешил в Тушпу, чтобы вместе с воинами Русы пойти в поход на ассирийцев. Прощаясь с Аблиукну и Таннау, Габбу дал слово вернуться к ним после битвы.
Когда Габбу вместе с Рапагом покинули селение «Священные ключи», навстречу им попался тот же купец.
– Смотри-ка, опять с амулетами идет! – удивился Габбу. – Что ему от нас надобно?
– Эй, воин царский! – обратился купец снова к Габбу. – Может, выменяешь что-либо на золотые амулеты? Они ведь в бою помогают.
– Опять ты с амулетами! – улыбнулся Габбу. – Какие они? Египетские или ассирийские?
– А какие тебе нужны?
– Нам нужны ассирийские.
– Или ты в Ассирию собираешься? Зачем тебе ассирийские амулеты? – удивился купец.
– Они нужны нам против мечей ассирийских, – ответил Габбу. – Слышно, поход будет. Говорят, будто идут на Урарту воины Асархаддона.
– Кто же говорит то неведомое? – изумился купец. – Расскажи мне, что знаешь.
Габбу промолчал.
– А скоро ли будет тот поход? – обратился купец к безмолвному Рапагу.
– О том цари знают, – ответил юноша. – Мы идем, когда нас ведут на битву, а к чему битвы, о том цари ведают.
– Вот это верно сказано! – похвалил Габбу. – О походе тебе Руса скажет. А нам надо торопиться… Дела у нас много, а менять нечего.
– Когда же битва ожидается? – настаивал купец.
– Спроси у богов. Воздай щедро жертву: они ответят.
Всю ночь лазутчик царя Ассирии Белиддин трудился над письмом. Он много раз его переделывал и совсем замучил писца.
«Царю, моему господину, – писал Белиддин. – Да будет мир царю, моему господину!
Все, что ты приказал мне, царь мой, господин мой, я выполнил. Всюду рыскал, как верный пес. Все узнал, все с моими гонцами отправил Белушезибу. Узнал я, где какая охрана стоит, где какое войско стоит. Все крепости обошел, всю охрану осмотрел. Все было тихо в пределах Урарту. А сегодня дошла до меня весть, что поход против тебя готовит поганый урартский царь Руса. Оружие куют, войско собирают. Откуда урарты узнали наши тайны? Откуда узнали о том, что ты, мой господин, поход против них замыслил? Видел я здесь воина бородатого с глазами, как горящие угли. Он так и сказал, что амулеты нужны им от мечей Асархаддона. Не он ли донес царю Русе о тайне твоей? Не беглый ли то поганый раб? Пусть еще раз проверят и закроют все ворота. Пусть накрепко закуют рабов в колодки. Если кто беглый дошел до Русы и слово ему сказал, то быть великой битве. Да проклянет Ашшур милостивый все племя урартское!
А еще скажу, мой царь, господин мой. Когда узнаю я в Тушпе о походе, быстрее птицы прилетит та весть к тебе. А еще узнаю имя того проклятого богами воина бородатого. Если раб он беглый, то быть ему убитым».