Выбрать главу

Разве войско Асархаддона иссякло, стало трусливым, немощным? Разве плохи его отважные лучники и метальщики копий? Ими можно гордиться, это лучшее войско на земле. Нет, никто не скажет, что войско Асархаддона разучилось метать копья и прицеливаться смертельными стрелами. Все осталось в силе и мощи, только он, Белушезиб, поверил в чрезмерное свое могущество: пошел на сильного врага с небольшим войском. Надо было взять с собой все лучшие, отборные тысячи и растоптать копытами коней воинов Русы. А теперь уже поздно… Сейчас он вернется к Асархаддону с позором, зато впредь все полководцы Ассирии будут знать, как надо воевать с урартами, какое готовить для них войско. Пусть знают: урарты – могучий враг! Пусть узнает об этом и Асархаддон! Ведь говорил же он, что урарты сильны и злобы полны. И верно говорил: его осенили боги. Но почему же он тогда дал так мало войска? Почему боги отступились от Белушезиба? Нужно воздать щедрую жертву Шамашу, чтобы не гневался и простил его, жалкого воина.

Белушезиб собрал тысячников и приказал трубить отступление. Он велел всем спешить в сторону Ниневии.

– Идите, – сказал он, – не зная остановки, не зная привала, не зная ни минуты отдыха.

А тем временем Улусуна писал Русе:

«Царю, моему господину, – твой раб Улусуна. Да будет мир и благополучие над страной твоей, над землями твоими, над дворцами твоими! Сердце моего царя да будет довольно. Гонцы мои принесут тебе добрые вести о великой победе над войском ассирийским. Войско ассирийское, что шло на Тушпу с военачальником Белушезибом, мы победили, превратили в прах. Воинов их отважных, лучников и ловких копьеносцев, мы умертвили и бросили на поле битвы. Две тысячи пленных воинов Асархаддона будут доставлены в твой город Тушпу. Будут они навеки рабами моего господина, на то воля богов наших!

Военачальник ассирийский Белушезиб в страхе бежал от моего оружия и на взмыленных конях своих умчался в Ниневию. Жалкие остатки его войска последовали за этим трусливым шакалом Ассирии».

По дороге в Тушпу потянулась вереница повозок с военной добычей. За ними брели пленные со связанными руками. Воинов, раненных в битве, несли на носилках, сплетенных из стеблей растений.

Рапаг сделал носилки для своего друга. Бедный Габбу не мог даже подняться. Заботливый Рапаг ни на минуту не оставлял его в пути.

– Как я рад, что тебя медведь не съел! – шутил Габбу.

– А я рад, что ты устоял перед вражескими стрелами. Воины Белушезиба не жалели их для тебя.

– Ты обещал узнать, где Луех, который спас меня в бою.

– Должен сообщить тебе печальную весть, – признался Рапаг. – В том бою Луех погиб. Он сгоряча бросился в самую гущу вражеской конницы. Его и пронзила ассирийская стрела.

– Горестно мне слышать эту весть, очень горестно!

Габбу поник головой и долго ни о чем не спрашивал. Перед взором его снова ожила последняя битва и статный всадник на горячем коне, разящий врага своими стрелами. Как был он могуч и силен! И вот нет его…

Слава о подвиге беглого раба разнеслась по всему войску. В каждой сотне говорили о Габбу. А люди из его сотни были особенно внимательны: они по очереди несли раненого Габбу через горы, через реки, пробирались через ущелья.

– Тебе почет большой, как царю! – пошутил как-то старый воин, обращаясь к Габбу. – На носилках прибудешь в свой дом. У них из драгоценного дерева с позолотой, а у тебя – из сухих ветвей.

– Да еще казны меньше, чем у царей, – ответил шуткой Габбу, разводя руками. – Нам что-нибудь дадут из добычи? – спросил он у старика.

– Немного положено! – посмеялся тот. – Наше дело – воевать да кровь проливать. Добычу будут делить царские чиновники… Или ты с неба свалился, порядка не знаешь?

– Я не знаю порядка, – признался Габбу. – Ведь я из рабов беглых, недавно бежал от цепей Асархаддона. Думал, на родной земле другая жизнь, а она такая же, как там… – И он протянул руку в сторону гор, за которыми была Ниневия.

– Чем же ты займешься на родной земле? – спросил старый воин.

– Дома буду строить, – ответил Габбу. – Вот стану на ноги и снова буду камни тесать. Храм построим богу Тейшебе в честь нашей битвы. Отомстил я за отца своего Нарагу! Жаль только мне старого Аплая. Если он жив, то тяжкая будет у него доля.

Старый воин спросил, кто такой Аплай, и Габбу охотно рассказал ему о замечательном мастере, о том, как Аплай послал его спасать землю отцов.

В Тейшебаини Аблиукну радостно встретил своего нового друга. Таннау целые дни проводил у постели раненого и подолгу слушал его рассказы о битве в горах, о жизни рабов в Ассирии. Мальчик удивлялся тому, что урарты, попавшие в рабство в Ассирию, терпят цепи Асархаддона и не бегут, как сделал это Габбу.

– У них нет Аплая, – ответил с грустью Габбу. – Ведь Аплай помог мне бежать. А теперь будет тяжкой его судьба: ему не простит Асархаддон, как только дойдет до него весть обо мне.

– Аблиукну говорил, что ты перехитрил Белушезиба? – спросил нерешительно Таннау. – Он тебе награду приготовил.

– Какую награду? – удивился Габбу. – За что награду? За битву?

Но тут мальчик спохватился, что выдал секрет деда, и умолк.

Вскоре Аблиукну сам принес Габбу превосходный меч в ножнах. На блестящей бронзовой поверхности ножен была сделана тонкая чеканка – изображение битвы урартов с ассирийцами. Всадники и колесницы были совсем настоящие. Габбу восхищенно рассматривал меч.

– Это тебе награда за твои подвиги, – сказал Аблиукну, подавая Габбу меч.

– Я такой же воин, как и другие, – ответил Габбу, прижимая к сердцу подарок Аблиукну. – Я сделал все для спасения родной земли. Ведь я знаю, как ужасна жизнь раба…

– А я подумал о том, что ты отважный воин, – улыбнулся Аблиукну, – но никто не даст тебе награды. Царь Руса уже забыл о твоем подвиге, а военачальник Улусуна даже не дал тебе одежды новой за твои труды. Вот как скупы цари и их приближенные! Пусть мой меч будет тебе наградой. Я от всего сердца дарю его тебе.

– Мне дорог твой меч, Аблиукну, – сказал растроганный Габбу, прижимая к груди драгоценный подарок.

Рапаг с восхищением рассматривал подарок Аблиукну. Он никогда в жизни не видел такой тонкой работы и представления не имел о том, что есть на свете такие мастера.

– И ты будешь такие мечи ковать? – спросил Рапаг Таннау, занятого работой.

– Буду мечи ковать, – ответил Таннау. – Буду шлемы и щиты делать для воинов Урарту. Не хочу, чтобы враги пришли на нашу землю! Плохо, когда враги приходят и уводят в рабство.

Как только Габбу стал ходить и смог взяться за работу, киммер собрался в родные края, к синему морю. Как ни жаль было ему расставаться с Габбу, он все же решил выполнить завещание отца и дойти до родной земли. Когда настал час расставания, Аблиукну сообщил друзьям, что добрые люди не оставили юношу и представился ему случай пойти в дальние края с купцами, что везут в страну киммеров бронзовые слитки.

Прощаясь с киммером, Габбу крепко обнял юношу.

– Мы не клялись на мечах, как делают это цари, – сказал он, – а дружба наша крепка, как бронзовый щит: он не боится ударов меча. Будем же помнить друг друга! Помни Габбу, как не забуду я Рапага.

Юноша зарыдал.

– Мой добрый, мой мудрый Габбу! – шептал он сквозь слезы. – Как же мне расстаться с тобой? Мое сердце разрывается от горя… Вот я уйду и никогда больше не увижу тебя! Высокие горы скроют тебя от моих глаз…

– И мне горестно, – отвечал Габбу. – Я полюбил тебя, как брата. Я хотел бы не разлучаться с тобой. Но как быть? Ведь отец послал тебя в страну своих предков… У тебя хороший замысел, Рапаг. Если будешь мужественным и отважным, быть может, поднимешь киммеров и поведешь их на великую битву. Пусть задрожат цари Ассирии! Пусть отважные киммеры разорят их дворцы и храмы! Ты освободишь из рабства киммеров и заслужишь их вечную благодарность…